— Ксюша, подожди! — с запоздалым раскаяньем крикнула ей вслед Настя. — Я не хотела так! Я…
— Ненавижу! — с чувством прорыдала Ксюша по ту сторону забора.
Она метнулась в одну сторону… потом, почему-то передумав, в противоположную, споткнулась, едва не упала… и вот уже топот её босых ног затих где-то за дальним поворотом улицы…
И Настя осталась одна. Вернее, с ней осталась… Книга.
А той же ночью пьяный Пашка врезался на своём мотоцикле в бетонный столб на обочине дороги. Смерть была мгновенной, как констатировал врач, хотя два Пашкиных пьяных попутчика, сидевших на заднем сидении, отделались всего только мелкими ушибами и царапинами…
С Ксюшей же Настя, кажется, рассорилась окончательно. Они не встречались до самого Настиного отъезда… а, уезжая, Настя увезла с собой в город странную эту Книгу в кожаном чёрном переплёте. До самого отъезда Книга лежала в Настином чемодане и бабушка, скорее всего, о Книге не знала совершенно. Несмотря на угрозу всё рассказать, Ксюша пока молчала, и Настя была ей за это благодарна, но попыток вновь сблизиться не предпринимала, как, впрочем, не предпринимала попыток сих и сама Ксюша…
Дома Настя поставила Книгу на одну из полок в своей комнате, и почти сразу же они с матерью укатили в санаторий на весь, считай, август месяц. Потом наступил сентябрь, хлопотный как всегда, с огромной массой разрешимых и не сразу разрешимых школьных проблем. И вышло так, что Настя, не то, чтобы совсем уж позабыла о странной своей находке, но как-то постепенно утратила к ней всяческий интерес. Чёрная книга, постепенно обрастая пылью, мирно сосуществовала на полке с другими, пусть не такими объёмными, но всё же достаточно солидными книжными фолиантами.
Пару раз за это время Настя подумывала о музее — это происходило в основном тогда, когда Настя производила раз в месяц влажную уборку помещения — но она, по той или иной причине всё откладывала и откладывала окончательное своё решение, главным образом из-за того, что всякий раз ей становилось почему-то жалко лишаться замечательной своей находки. Впрочем, была и другая причина — какое-то тайное, даже себе самой необъяснимое предчувствие того, что Книге этой совсем не место в музее.
Впрочем, где же в таком случае место этой загадочной книге… этого Настя и сама не знала. Пока не знала…
Вероника о Книге была, конечно же, информирована — Настя ещё в самом начале осени рассказала обо всём подруге, вернее, почти обо всём, исключив из повествования свои ночные страхи и сновидения… промолчала она также о Пашке. О превращении Книги в кота она упомянула, тут же, впрочем, высказав мысль, что это просто совпадение, когда реальный деревенский кот так напугал их, усевшись незаметно на книгу. Может, именно по причине сего умалчивания, а, может, и по другой какой причине, но краткое Настино сообщение ни капельки не заинтересовало Веронику. Как и сама Книга, впрочем…