Немного совладав с непослушным своим телом, Настя попятилась, что вновь привело жуткое существо в неописуемую ярость. Схватив Чёрную книгу обеими руками, тварь с Вероникиным обличьем швырнула её на пол, и тотчас же книга принялась вновь превращаться, но не в кота уже, а в то жуткое уродливое чудовище, которое немногим ранее здорово помогла Насти, испугав пьяных мерзавцев на улице. Правда, сейчас на помощь его Насте рассчитывать не приходилось, наоборот, скорее…
Чудовище двинулось в сторону Насти с низким утробным рычанием. Оно двигалось не прямиком к Насте, а как бы обходя её сбоку… видно было, что в планы жуткого существа находящегося в гробу убийство Насти пока не входило. Настю нужно было просто максимально приблизить к гробу, и утробно рычащее чудовище с задачей этой справлялось пока великолепно. Испуганная Настя сама пятилась в сторону гроба, а мёртвая Вероника или кто-то другой в её теле уже поджидала Настю, широко растопырив руки со скрюченными хищно пальцами. Это был конец, конец всему и спасения не предвиделось даже. Настя поняла, что погибает, но сил сопротивляться уже не было, совершенно не было сил для сопротивления… сон это был или не сон, всё это не имело уже ни малейшего значения…
— Ты моя! — в сладострастном каком-то упоении шептало жуткое существо в гробу. — Иди ко мне! Ближе… ещё ближе!
Страшные мёртвые глаза, светящиеся зеленоватым внутренним светом, буквально гипнотизировали, лишали рассудка, лишали возможности не только сопротивляться, но даже подумать о самой возможности такого сопротивления. В отчаянии Настя крепко зажмурила глаза и… услышала вдруг грузные заплетающиеся шаги со стороны кухни. Пьяное неразборчивое бормотание Вероникиного отца прозвучала в это мгновение для воспрянувшей духом Насти поистине ангельским пением, ибо чёрная тварь за спиной тотчас же принялась стремительно съёживаться, вновь превращаясь в книгу. А само жуткое существо в Вероникином обличии, яростно захрипев напоследок и метнув в Настину сторону ненавидящий взгляд, в котором уже затухало зеленоватое адское пламя, тяжело опрокинулось на подушку и снова застыло в полной неподвижности.
Обретя вдруг прежнюю свободу движения и отчаянно закричав, Настя повернулась и стремглав выбежала из комнаты. В тесной прихожей она чуть не сшибла с ног ничего не соображающего Вероникиного отца, пробежала мимо его и, выбежав из квартиры, помчалась вниз по лестнице… сама не поняв как, оказалась уже на улице… дальнейшие её воспоминания носят смутный, отрывистый и крайне противоречивый характер…