Беглецы, спасшие после взятия Константинополя (1453 г.) остатки литературных сокровищ древности открыли их богатства Западу, а искусство книгопечатания сделало их общедоступными. Возрождение наук и искусств, распространение сведений о военном искусстве в классической древности, возбуждение общего интереса к вопросам религиозным и политическим, под влиянием Реформации – все это вызвало критическое отношение к тогдашнему состоянию военного дела, что, в свою очередь, повело к исследованию причин побед и неудач и к изысканию дальнейших усовершенствований. Таким образом возникли теоретические исследования в области военного дела, положившие начало военной литературе.
В этот период окончательно выработалась европейская пехота.
Пехота древних была преимущественно национальною и у различных народов отличалась вооружением, тактикой и организацией. Между народной, государственной и военной жизнью существовала тесная связь, что способствовало войскам упорно хранить свои национальные особенности. С большим трудом жертвуема была какая-либо из этих особенностей, даже и в том случае, когда перемены вели к лучшему. Ограниченность международных сношений тоже много препятствовала образованию однородной пехоты у всех наций. Даже всемирная Римская империя не могла ничего сделать в этом смысле, так как представители культуры Востока – греки не имели серьезного основания считать военное искусство римлян выше их национального, а новые народы не были еще подготовлены к восприятию форм римского военного искусства.
Мы видели, как в предыдущую историческую эпоху швейцарская пехота, подобно Минерве, вышедшей во всеоружии из головы Зевса, появляется из своих горных долин на сцене всемирной истории, смело и всегда со славою противостоит рыцарям даже и в тех случаях, когда не одерживает победы. Это новое явление поражает современников; чем более прежде презирали пехоту, тем более теперь все стали видеть в ней истинную силу войск.
Но это была не та, действительно, малопригодная пехота, влачившая свое жалкое существование в период феодальных войн, но подобная швейцарской, хорошо сформированная, вооруженная и обученная. Для возрождающейся монархии нужно было создать собственную силу, принадлежавшую исключительно ей, такою силою и явились наемные войска.
Чем дешевле они стоили, тем было лучше. Пехота же обходилась дешевле, нежели кавалерия. Когда же опыт показал, что пехота одна вполне удовлетворяет всем целям или что нужна только немногочисленная кавалерия, чтобы, в соединении с сильною пехотою образовать войско, вполне удовлетворяющее всем потребностям, то что же могло служить лучше возрождающейся монархии и ее интересам, чем такие войска? Во всей Европе монархия имела в сущности одинаковые интересы, и для пехоты, способной побеждать, существовал только один образец –