В противоположность этому никому и никогда не удавалось найти что-то похожее на стволовую клетку печени. Если хирургически удалить две трети этого органа, то он вырастет вновь. И это делают не «профессиональные» стволовые клетки, а «любительские» клетки печени, которые при необходимости «подрабатывают» в качестве стволовых. Отсюда ясно, что стволовая клетка – это отнюдь не судьба, а состояние, включаемое и выключаемое в зависимости от ситуации и окружающих условий. С учетом этого вообще трудно понять, как «команда невезения» могла объективно оценивать количество стволовых клеток.
Высказывались также сомнения, связанные с тем, что в выборке исследованных типов рака отсутствовали рак молочной железы и рак предстательной железы – два наиболее распространенных типа опухолей. При фокусировке сугубо на американских разновидностях рака игнорируются серьезные различия в заболеваемости, зависящие от того, в какой части мира вы родились или живете. Примечательным примером может служить классическая работа 1973 года, показавшая, что заболеваемость раком молочной железы у женщин, которые переехали из Японии в Калифорнию, резко возрастает даже в пределах одного поколения. И я очень сомневаюсь в том, что в ходе пересечения Тихого океана они пережили коренную перестройку основ собственной биологии.
Если же отбросить научные споры, то обнаружится еще один тонкий вопрос. Десятилетиями публичный дискурс о профилактике рака строился на том, чтобы объяснять людям, что полезно или вредно делать для сохранения здоровья. Не курите, не пейте много алкоголя, ешьте больше овощей, избегайте лишнего веса. В сопровождающем эти рассуждения нарративе большая часть вины за рак возлагается на пагубные внешние факторы, которых следует избегать любой ценой и которые варьируют от рациональных и понятных (загрязнение воздуха или токсичные отходы) до конспирологических и нелепых (ветряные турбины или вышки связи 5G).
За утверждением о том, что риск заболеть раком в значительной мере обусловлен чистой случайностью, стоит существенное ослабление нашего контроля над собственными жизнями и здоровьем: как будто бы вина снова возлагается на богов и судьбу, вытесняя на второй план научно доказанные и предотвратимые причины. Возможно, для статистиков, которые каждодневно работают с «серыми» вероятностями вместо «черно-белых» достоверностей, это не слишком неприятно, но всех остальных это, безусловно, тревожит.
Конкурирующие между собой упрощенческие версии – «ваш рак вызван фактором Х» или «это просто невезение», может быть, и удобны, но в конечном итоге бесполезны. Весьма комфортно говорить себе, что смертельная опухоль, обнаруженная у человека, всегда казавшегося образцом здоровья и благополучия, – это просто несчастный случай, а рак легкого у человека, который всю жизнь курил, никак не удивляет. Однако такая логика оборачивается путаницей, упреками и виной.