«Стоп, дурень! Рассказывать он собрался… А если отец узнает про наркоту?»
Что ж, в таком случае друзья смогут вволю наесться пирожков на моих похоронах. Эта тема для отца личная, навсегда закрытая, прощения за таблетки мне не будет. Лишит наследства! И к гадалке не ходи… Учитывая это, намного безопаснее будет промолчать про похищение, иначе он легко докопается до первопричины. Тогда как я аргументирую надобность в подобной сумме?
«Твою ж мать, Лиза на мою голову…»
– Что? Впечатлился? Впредь будешь думать, в кого хер совать! Или все-таки хочешь в цемент?
– Не надо меня в цемент… – качаю головой.
Тогда же:
Марисоль
Осторожно стучу в дверь кабинета мужа, слышу его грозное:
– Войдите!
Тихо проскальзываю внутрь, ставлю на рабочий стол поднос с кофе.
– Всё, как ты любишь… – шепчу тихонько и жду, пока взглянет на меня.
Я в его новогоднем подарке – гранатовых серьгах и колье. Надела красное платье с низким вырезом в надежде, что это сделает его хоть немного сговорчивее. Ведь он получает огромное удовольствие, разглядывая меня в ярких нарядах.
Но очевидно, сегодня не тот день…
Он едва меня замечает, глядит на поднос и хмурит брови.
– Здесь две чашки, Марисоль!
– Всё верно, одна для меня…
Хватаю ее и без приглашения устраиваюсь напротив. Улыбаюсь Авзурагу как можно ласковее. Он любит меня, знаю. Он на многое ради меня готов, но иногда просто не прошибаем.
– Я не изменю свое решение, Марисоль!
Пытаюсь проглотить это его заявление, но не могу. Оно встало поперек горла и безжалостно душит. Я полночи пыталась его разубедить, и всё зря.
– Ты не можешь позволить Улдану ее избить! Не можешь! – мой голос крепнет, из тихого шепота переходит почти в крик, хотя я знаю, что таким образом ничего от Авзурага не добьюсь. С ним можно только лаской… Но вот лаской после вчерашнего как раз и не могу.
– Лиза заслужила свое наказание, и она его понесет!
– Но ведь она не хотела…
– Хватит! – он громко стучит ладонью по столу. – Она согласилась выпить алкоголь с постояльцем! Лишь одного этого достаточно для наказания. Разговор закончен!
Отодвигаю кофе подальше, смотрю на него с обидой и изо всех сил пытаюсь удержаться, чтобы не зашвырнуть чашку в его упрямую голову.
– Ты не понимаешь, муж! Если ты позволишь этому случиться, Улдан не Лизу будет хлестать в подвале, а меня! Меня! Я буду чувствовать ее боль как свою! Ты хочешь меня избить? Ты хочешь меня искалечить?
– Довольно, женщина! – теперь он стучит по столу уже не ладонью, а кулаком.
Я вздрагиваю, понимаю, что перехожу все границы, но, пожалуй, впервые за нашу совместную жизнь не могу справиться с бурлящими эмоциями: