Я даже и не пытаюсь сопротивляться.
Приблизив мое лицо почти вплотную к своему, Доминик обдает меня горячим дыханием.
— Я люблю тебя, как сумасшедший.
— И я тебя очень люблю, Ники.
Произнести эти слова оказалось так же легко, как дышать, потому что они были правдой. В следующий момент Доминик провел языком по моим пересохшим губам, раздвинул их и легко прикусил меня зубами за нижнюю губу. Как же это невероятно сладко и волнительно! Его язык скользнул ко мне в рот, а я прикрыла глаза и полностью отдалась умелому поцелую и своим ощущениям.
— Как это трогательно, — за моей спиной раздается голос, от которого стынет в жилах кровь.
Я содрогнулась всем телом и почувствовала, как вздрогнул Доминик. Медленно повернувшись, я встретилась взглядом с Демоном и тут же захотела стать невидимой. А ведь я так ждала его! Но почему сейчас — именно в этот момент? Боже, где же я так нагрешила? Неужели еще недостаточно испытывать меня на прочность?
Зловещая улыбка и почерневший взгляд не предвещают ничего доброго. Мне необходимо сейчас взять себя в руки, перестать дрожать и поговорить с Демоном. Нельзя допустить, чтобы Доминик пострадал из-за нашей глупой неосторожности. Ведь ничего такого не было. Не было ведь…
— Демиан, как же хорошо, что ты прилетел! Мы так тебя ждали, — даже в моих ушах собственный голос звучит фальшиво, хотя и очень бодро — преувеличенно бодро.
Станиславский закидал бы меня тухлыми яйцами, но мнение Демона в этот момент гораздо важнее и опаснее. И он разглядывает меня с таким же выражением лица, с каким обычно смотрит на меня Хенг — это плохо.
— Я заметил, что вы очень ждали. Эй, Дом, ты меня ждал? — насмешливо спрашивает Демон.
— Добрый вечер, босс, очень ждал. У нас тут небольшой форс-мажор случился, — голос Доминика звучит тоже как-то… не очень, но в его состоянии это хотя бы оправдано.
— Это когда ты облизывал мою дочь? Этот форс-мажор я заметил, — от опасного тона, которым Демон произносит эти слова, в комнате становится холодно и тесно.
Замешательство Доминика не может остаться незамеченным, но в его совершенно беспомощном состоянии сложно противостоять моему деду. Хотя, это невозможно в любом состоянии, если ты не вечный Хенг.
— Да о чем ты говоришь? — вспыхиваю я, глядя на Демона полным негодования взглядом. — Скажи еще, что он приставал ко мне в его-то положении. Ты же видишь, что Ник даже пошевелиться не может.
— Ну, ты уж не принижай возможности своего отважного рыцаря. Отдельные его органы очень даже резво шевелятся, правда, не в том направлении, в котором следовало. Но мы эту неуемную активность непременно исправим. — Демон говорит тихо и улыбается, и от этого его слова звучат особенно пугающе.