И вот я жива и, кажется, даже неплохо себя чувствую. И как бы не пыталась злиться на Демона, я все же не могу им не восхищаться.
— Жак, а ты сам видел, как Демон разобрался с Мастером?
— Разобрался? Да Бог с тобой! Одной оплеухой обошелся!
Это каким же надо быть чудищем, чтобы суметь навалять Хенгу?! Кажется, это тот самый случай, когда ученик превзошел своего учителя. А имея уже представление о смертоносной технике Мастера, несложно объяснить последствия волшебной оплеухи.
Почему-то мне кажется, что Хенг не должен был умирать таким неправильным способом… не должен быть убитым… Разве имеем мы право распоряжаться человеческой жизнью? Боже! А что же Демон может сотворить с Домиником?!. -Жак, пожалуйста, расскажи мне про Ника. Как Демон с ним поступит?
— Да все будет в порядке с твоим…
Договорить Жак не успел, потому что открылась дверь, и в комнату влетел мой маленький любимый вихрь. Мой драгоценный мальчик — мой Реми.
******
— А ты знаешь, мне кажется, что я немного выросла, — я внимательно разглядываю себя в большом зеркале.
— Не думаю, крошка, — с ехидной улыбочкой возразил Жак. — Это обман зрения, просто ты отощала до безобразия и стала похожа на жердь. Вот наберешь килограммов пятнадцать и снова станешь маленькой и миленькой.
Про себя я с неудовольствием отметила, что по мере моего выздоровления этот гад становился все вреднее и наглее. За неделю, проведенную на больничной койке, моя симпатия к Жаку заметно деформировалась.
— Какая учтивая речь, Жак, ты такой милый. А, между прочим, Доминик говорил, что я изящная, сильная и гибкая, как змея.
— Ага, он наверняка имел в виду глисту. А что — тоже змея, только жопная, — Жак громко заржал.
— Ты идиот! — я с силой запустила в него расческу, но мужчина успел увернуться.
— Вот и правильно, зачем тебе этот бесполезный агрегат, лысым-то расческа ни к чему.
— Жак, а тебе обязательно быть таким мудаком?
— Фу-у, крошка, юные мадемуазель так не выражаются. Пора бы уже мадам Жаме обратить пристальное внимание на твой похабный лексикон. Хотя… на мадемуазель ты все равно не тянешь, скорее уж на голодного беспризорного подростка.
На самом деле, меня не слишком задевают его слова, за ними не слышится неприязни или угрозы. Просто Жак расслабился от того, что ему теперь не нужно быть круглосуточно на чеку, и стал самим собой — язвительным, насмешливым и раздражительным. Короче, противным мужиком.