— Спасибо, — Войцех прижался щекой к жесткому меху, — непременно Линусе привезу. Дорогой подарок, лучшего я и представить не мог.
* * *
В полумраке гостиничной комнаты влажно блеснули темные глаза, тонкий силуэт шагнул навстречу щурящемуся с майского солнца Войцеху. Ганс наскоро пробормотал извинения и пулей вылетел за дверь, оставив жену наедине с командиром.
— Простите, герр лейтенант, — опустив голову, тихо сказала Клара, — я вас подвела. Я вас всех подвела.
Со дня свадьбы прошло уже более полугода, и даже перетянутое под грудью бархатное зеленое платье не могло скрыть округлый живот фрау Эрлих.
— Отставить слезы, корнет! — улыбнулся Войцех. — И не говори глупостей. Я чертовски рад, за тебя и за Ганса. Времени даром не теряли, молодцы.
— Если бы я знала, — вздохнула Клерхен, — если бы я могла знать…
— И что? Не в этом году, так в следующем, не с Наполеоном, так еще с кем. Войнам конца нет, Клерхен. Сколько ждать?
— Ты же собираешься ждать, — смутилась Клара, — а мне нельзя?
— А ты откуда знаешь? — растерялся Войцех.
— Каролина сказала, — Клара залилась краской, — ой, мне не стоило об этом говорить, прости.
— И что еще… — начал Войцех и махнул рукой, — да ладно. О чем это мы?
— О Гансе, — неожиданно ответила Клара.
— Если ты думаешь, что я собираюсь поддержать твои упреки в его адрес, — сердито заявил Войцех, — то вы оба ошибаетесь. Ганс — хороший друг, прекрасный офицер, талантливый ученый. И сделал он только то, что полагается хорошему мужу. А не стал ждать, пока Бонапарт на Эльбе упокоится.
— Войцех… — Клара попыталась перебить Шемета, но он словно не слышал ее.
— Мы все знаем, что ты никому не уступишь в бою, Клерхен. Ты можешь все, что может любой из нас. И то, чего никто из нас не может. Если не ты, то кто? Мир заполнится трусами и подлецами, если мы не оставим после себя никого! Ганс ждать не стал, и я не буду!
— Правда, что ли? — усмехнулась Клара. — Жаль, пани Каролина не слышит, вот бы обрадовалась.
— Слово даю, — пообещал Войцех, — но только после свадьбы, тут уж дело чести, Клара, сама понимаешь. А Ганса не вини.
— Я и не виню, — улыбнулась Клара, — я хотела сказать, что он бы мог занять мое место. Пока в седле могла сидеть — муштровала почище, чем новобранца зеленого. Он теперь не хуже тебя стреляет. Так что, возьмешь?
— Возьму, — кивнул Войцех, — хорошая у вас семейная традиция, Клерхен.
— Вот и отец так говорит, — горделиво сверкнула глазами Клара, — и даже мама уже не плачет, когда на портрет Карла смотрит. Леттов всегда были героями, испокон веков. И всегда будут.