Войцех вгляделся пристальнее, и происходящее стало ближе и ярче. Ребята справлялись прекрасно. Тех, кого не настигла кара с небес, добивали наземные части — из буша показались Скауты Селуса и отряд Легкой пехоты. Войцех отстраненно наблюдал, как бойцы методично зачищают территорию.
Движение на дороге, ведущей к лагерю, привлекло внимание Шемета. Танк Т-54 неторопливо полз вперед, сопровождаемый парой бронетранспортеров.
— Охуительно прекрасно! — Войцех стиснул зубы и на свой страх и риск нарушил режим радиомолчания. — Зеленый лидер, я — Охотник-три. Вижу танк. Прошу разрешения на снижение.
— Охотник-три, снижение разрешаю, — голос в шлемофоне звучал уверено и спокойно, — разнеси его ко всем чертям, парень.
Хокер Хантер ястребом заскользил вниз, ракеты SNEB рванулись из-под крыльев стремительными гадюками, и танк, на мгновение скрывшийся в огненном облаке, остановился в клубах дыма. Экипаж, едва различимый сквозь густую черную завесу, полез наружу, но Скауты Селуса, выскочившие из ближайших зарослей акации завершили за Войцеха начатое.
Оставались еще БТР, и Шемет, наводя пушки, пошел на второй заход…
* * *
… сбрасывая скорость и кренясь на левое крыло. Фалькон заскользил по спирали, закружился, входя в штопор. Войцех медленно отклонил рули направления, останавливая вращение, отвел ручку управления от себя. Самолет выровнялся, и Шемет снова начал набирать высоту.
— Хорошо запомнил? Повторить сможешь?
Паренек, сидящий в задней кабине учебного F-16, наверное, кивнул, потому что ответа Войцех не дождался.
— Курсант Новицкий, вопрос понятен? — строгим официальным тоном спросил Войцех. И уже мягче добавил. — Повторять или не надо?
— Вопрос не надо, — смущенно ответил курсант, — а вот штопор… Можно и повторить, пан поручник.
— В другой раз, — вздохнул Войцех, — время вышло, к обеду опоздаем. Есть хочешь?
— Как волк, — признался Новицкий, — я от волнения всегда есть хочу.
Он засопел в шлемофон, явно собираясь с духом.
— Можно вопрос, можно, — усмехнулся Войцех, — не робей, курсант.
— У пана поручника, фамилия, вроде, польская. А служит пан в американской армии. Нет, это хорошо, что они нам инструктора, который по-польски говорит, прислали. Но почему там, а не дома? Пан поручник ведь поляк?
— Я - литвин, — привычно ответил Войцех, — и, наверное, уже американец. А небо, курсант, оно одно на всех.
* * *
Мак-Грегор тронул его за плечо, и Шемет подскочил, как ошпаренный. Сон стремительно таял, названия и имена, которые казались такими понятными и знакомыми, улетучивались из памяти быстрее ночного тумана под ярким июньским солнцем.