— У меня бывают Прорицания, — опустив голову, ответил Алессио, — иногда я вижу будущее, словно в тумане. Иногда слова сами вылетают из моего рта, и я даже не знаю, что они означают. И не всегда предсказанное сбывается. Предопределения нет, Войцех, есть только наиболее вероятный исход событий, ибо причина всегда порождает следствие. Но в твоем случае я видел, к чему тебя ведет Красная Пелена. Ты не первый, кого она поглотила целиком. И, поверь, не так много времени у тебя осталось. Я бы хотел, чтобы было иначе. Но, увы, ничего не могу изменить, и ничем не могу помочь. Только предложить иной путь, другую смерть. Прости.
— Зачем я тебе? — горько спросил Войцех. — Зачем тебе безумец, способный уничтожить то, что ему дороже всего? Еще один бешеный зверь в стае кровопийц, ночное чудовище, беспощадный хищник? Зачем, Алессио?
— Павлину нужен ученик, — ответил Ринальди, — наш Клан может обратить только сумасшедшего, но ему нужны те, кто мыслит здраво, а не воющие на цепи безумцы. Ты умен, ты разбираешься в политике и войне, в искусстве и науках. Знаешь многие языки. Ты — ценная находка для Принца Равенны, Войцех.
— А кто нужен тебе? — удивился Войцех. — Разве Алессио и Павлин — не одно и то же?
— Это и есть мое безумие, — печальная улыбка осветила прекрасное юное лицо, — Маска меняет саму суть, разве я не говорил тебе этого при первой встрече? Павлину нужен ученик и помощник, а мне… мне нужен друг, Войцех. Кажется, мы могли бы стать друзьями.
— Если Павлин не будет возражать, — задумчиво заметил Войцех, — и мне понятно, почему он выбрал меня, но ты? Почему, Алессио?
— Потому что она жива, — еле слышно шепнул Ринальди, — ты сумел победить там, где любой другой уже давно сломался бы. Твоя любовь оказалась сильнее безумия.
Войцех с надеждой поглядел на него, но Алессио в отчаянии закрыл лицо руками.
— Прости, прости, — горячо и торопливо заговорил он, — я не хотел, не имел права давать тебе ложную надежду. Ты был прав, принимая решение. Ты спас ее, Войцех, и это лучшее, что ты мог для нее сделать. Но когда-нибудь он победит, в этом сомнений нет. Отпусти ее, Войцех. И иди со мной.
— Как? Она будет искать, она не поверит в то, что я просто сбежал перед самой свадьбой! — взволнованно воскликнул Войцех, сжимая в бессилии кулаки. — А даже если и поверит? Пусть я не могу быть счастлив, пусть я не смогу дать Линусе счастья, которое она заслужила, но за что я буду причинять ей боль, заставляя думать, что я предал ее любовь? Я мог бы написать Кларе, она знает. Она поймет, она сможет объяснить Каролине, что у меня не было выбора. Но, если она не увидит моего мертвого тела, как ей поверить в мои слова?