Турид ушла на больничный. Однажды, когда Тим был на работе, она взяла кое-какую одежду и поехала к подруге. Затем она отправила Тиму SMS о том, что их отношения закончены, и просила его съехать из ее квартиры.
Когда спустя несколько дней она вернулась домой, Тима и его вещей уже не было. Дочери жили у отца. Турид осталась одна.
Она скучала по дочкам и по Тиму, и когда он начал присылать ей текстовые сообщения, в которых признавался, что все еще ее любит, она, поддавшись слабости, позволила ему прийти. Турид приготовила ужин и открыла бутылку вина. Они прекрасно провели время, и он ни разу не упрекнул ее в том, что она сбежала к подруге. Через несколько дней он снова переехал к ней.
Вновь обретенное счастье продлилось недолго: Тим устраивал сцены из-за ерунды, был одержим какими-то странными, даже параноидальными идеями.
«Мы жили в каком-то бреду, в пузыре, где было место только для нас двоих. Спустя несколько недель я почувствовала себя плохо, было ощущение, что я схожу с ума. Я просто была не в себе», – вспоминает Турид. Тим не переносил ее слез, и раньше она плакала тайком, но теперь Турид была не в состоянии скрыть свое отчаяние.
Она чувствовала себя слабой и больной, а Тим продолжал выдумывать теории заговора, согласно которым все и всё вокруг были против них. Все предали Турид, кроме него, и только он мог защитить Турид от жестокого внешнего мира – от бывшего мужа, родителей, детей и подруг.
Тим всегда был недоволен, когда она общалась с семьей или друзьями. Он стал подозрительным и контролировал ее круглые сутки. И даже оформил больничный, чтобы посвятить все время «бедной Турид». Ей не разрешалось самой ходить не то что в магазин, а даже запираться в ванной.
Турид понимала, что эти отношения необходимо прекратить, и начала планировать бегство. «Говорить с ним об этом или порвать с ним, как с обычным человеком, было немыслимо. Тим полностью меня контролировал. Глядя мне в глаза, он мог с напором говорить полчаса, при этом крепко удерживая меня и физически, и психологически», – говорит она.
Как-то раз под благовидным предлогом Турид спустилась в прачечную в подвале и позвонила подруге с просьбой о помощи. На следующий день, сославшись на прием у врача – там Тим не мог присутствовать, – она сбежала к подруге. Подруга помогла Турид и даже организовала выселение Тима из квартиры.
На этот раз Турид решила, что разрыв окончательный и бесповоротный. Однако, хотя Тим и не переезжал к ней вновь, она не могла полностью прекратить контакт с ним. Она жалела его и чувствовала, что все еще его любит. Они часто встречались после работы. Тим не упрекал ее в том, что она его выгнала, напротив, старался сделать так, чтобы Турид снова захотела съехаться с ним. Он говорил о том приятном, что они могли бы делать вместе, куда они могли бы поехать отдыхать. И демонстрировал недовольство, когда понимал, что на нее его слова уже не действуют.