Тем не менее, в советские времена фигура Маркса была поставлена на идеологический подиум, на высочайший пьедестал, как высший, непререкаемый, почти неземной авторитет. О его «трудной и героической жизни», о его непростой судьбе издавались гигантскими тиражами книги, включая полное собрание сочинений Маркса и Энгельса. Чудная Красная Россия своей увлеченностью чужими взглядами, не родившими у себя на родине такого движения народных масс, как это было на нашей Родине.
Любовь русских людей к марксизму не поддается рациональному истолкованию.
Так же, как и ненависть к России со стороны его основоположников. В принципе, эту людоедскую фразу против России можно легко приписать основоположнику Третьего рейха, хотя Маркс и Энгельс жили в период Второго рейха.
Критикуя агрессивность ходов Наполеона, Карл Маркс ни словом не обмолвился в плане негатива против французского народа. А вот громя царское самодержавие, он грязно почему-то отозвался о народе российском. Неудивительно, Маркс и Энгельс, как революционеры, рассматривали роль России в Европе того времени, как страны с жандармскими функциями. После победы над Наполеоном Российская империя была вдохновительницей Священного Союза, направленного на борьбу со всеми либеральными движениями и демократическими революциями в Европе. Но, с другой стороны, первым вождям мирового пролетариата приписывают иногда резкие русофобские цитаты. Как правило, источники этих изречений отсутствуют.
В 1852 году покровитель своего учителя Карла Маркса богатый молодой фабрикант Фридрих Энгельс написал книгу «Революция и контрреволюция в Германии». Она была посвящена недавно прокатившимся по Центральной Европе революционным событиям 1848–1849 годов. Это было вовсе не хронологическое их описание, а попытка социологического и политического анализа.
В этой работе Энгельс предстает перед нами как ярый немецкий националист, движимый ненавистью к славянам. По его словам, именно славяне, прежде всего чехи и хорваты, помешали революции в Австро-Венгрии, способствовали ее подавлению. Энгельс вовсю изощряется, чтобы представить эти славянские народы неполноценными, не имеющие права на существование в цивилизованном мире.
Он бредит завоевательным походом прусской военщины на восток, против России, геноцидом русского народа и других славянских народов за исключением поляков. Вот что он писал:
«Ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью со временем революции. К этому прибавилась ненависть к чехам и хорватам. И только при помощи самого решительного терроризма против этих славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности. Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции: в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы и указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относиться к нашим врагам, как к врагам».