– Чтобы после меня что-то осталось. Понимаете? Память потомкам. Какие-то великие дела, например.
– А работаешь ты? – Ворошилов выжидательно посмотрел на меня, а потом добавил: – я не спрашиваю про тебя и Павла. У тебя же должна быть официальная работа?
– А, да, конечно есть. Я работаю…
И тут я кратко, насколько это позволяла специфика, описал ему особенности работы. После этого капитан еще раз посмотрел на дом:
– Значит, платят там очень хорошо. Но это ведь явно не то, чем ты хочешь заниматься до самой пенсии?
– Нет. Хочется большего, – признался я.
– Славы и признания? Так почему не пошел к нам? Или по стезе военной, оттуда в депутаты без проблем и вот, твори добро.
– Долго, – поморщился я от слова «армия». – К тому же, имея хороший достаток творить добро куда проще, чем выпрашивая средства у других.
– Тут ты прав. Значит, и я тоже. Тогда, быть может, ты скажешь, не тебя ли видели за Торговыми рядами с одной особой женского пола?
– Не могу сказать, – я постарался ответить как можно мягче. – Все мои перемещения и действия за прошлую неделю были связаны исключительно с делами Павла. Я не могу о них распространяться.
– Если бы не этот факт, нам пришлось бы тебя арестовать. Понимаешь?
– Понимаю, – я пожал плечами. Капитан не выглядел ни злым, ни строгим, так что его слова я не воспринимал, как угрозу. – Но ведь тогда и вы не пришли бы ко мне, не согласились на чай.
– Пожалуй, – усмехнулся Ворошилов. – Пожалуй… – повторил он. – То есть, ты ничего не знаешь ни о сгоревшем доме, ни о девушке?
– Нет, совсем ничего не знаю. Простите, что не могу вам помочь.
– Да мы и так уже почти все выяснили. Дом подожгли какие-то хулиганы. Хорошо, что никто не пострадал при этом. Девушку, как я уже сказал, благополучно вывели. И то, что оба отказались от медицинской помощи, указывает на их хорошее состояние.
– Это очень приятные новости. Редко какой пожар в наше время обходится без жертв, – я сокрушенно покачал головой. – А то ведь знаете, как бывает. Зеваки смотрят, а дом горит. И никто не помогает.
– Будем считать, я вас понял, молодой человек, – хитро улыбнулся капитан. – Поэтому беспокоить не буду, – он поднялся со стула. – А вот насчет того парня, которого вы у меня забрали, что с ним?
– Он тоже больше не вызовет беспокойства.
– Хорошо.
Я проводил капитана до двери. На прощанье он обернулся:
– Если с Павлом что-то случилось и до него кто-то добрался, я подумал, что стоит вас предупредить. Берегите себя.
– Непременно, – согласился я и закрыл дверь.
Ворошилов умудрился передать мне сразу несколько новостей, но общий их тон все равно оставался мрачным. Павла не нашли в сгоревшем доме, а это означало, что усатый гвардеец врал мне.