Потом он потряс руку Храповицкому, который, как статуя, стоял перед столиком с бутылкой, комично закрывая «запретное». Махнул рукой на дряхлого коллегу, что уткнулся в тарелку и вяло ковырял ее содержимое, не обращая на нас никакого внимания.
– Ты идешь, племянничек? – строго спросил Григорий Авдеевич у двери кабинета.
– Иду, дядюшка, – фыркнул я и мы с Анной, распрощавшись с представителями научного сообщества, отправились за Подбельским.
Глава 20. Еще больше отличий
– Трамваи уже не ходят, – посетовал профессор, выйдя в коридор. И тут же наградил меня очередным гневным взглядом: – А как вы вообще сюда попали?
– Профессор, давайте доберемся до дома, а потом поговорим. Ситуация очень непростая.
– Да? – воскликнул он, трезвея на глазах. – А мне кажется, что вы попали сюда для того, чтобы… что ж… веление сердца, я понимаю, – смягчился он, хотя мне показалось, что высказаться он хотел гораздо грубее. – Но чего я не понимаю, Анна, так это что вы в нем нашли!
Старик покачал головой, еще раз посмотрел на нас, потом вздохнул.
– О чем вы, Григорий Авдеевич?
– Аннушка, не прикидывайтесь, я же все видел, все знаю. Видел даже больше, чем того позволяют приличия! Я бы понял, будь на вашем месте любая другая девушка Империи, но…
Я принялся активно махать руками, но профессор не видел моих жестов и потому продолжал, пока Анна, онемевшая от изумления, слушала его, раскрыв рот:
– Но ведь есть же еще честь! Правила приличия!
– Григорий Авдеич, я вас искренне не понимаю. Объясните, пожалуйста, в чем дело!
– Боже, не заставляйте меня говорить такое! – не дождавшись запрета, он понизил тон и прошептал: – вы же оставили свое исподнее на его постели! Случись такое здесь, был бы скандал!
– Профессор, – я не удержался и положил руку ему на плечо. – Ситуация сложнее, чем вы думаете! Правда, сложнее, – дополнил я, обращаясь уже к Анне. – Надеюсь, я смогу тебе все объяснить тоже, пока наш профессор не наговорил лишнего.
– Что? Лишнего? – он недоуменно смотрел по очереди на нас. – Как лишнего? Я что-то не так понял?
– Совершенно все не так поняли, Григорий Авдеевич. А нам сейчас надо бы где-то укрыться на время.
– Едем ко мне на квартиру, раз так, – медленно ответил он. – Но вы должны мне все объяснить!
– Я объясню все, как только мы попадем к вам домой.
– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо замахал руками старик, вырвавшись. – Поищем экипаж!
– Экипаж? – переспросил я у Анны, когда Подбельский отдалился от нас на несколько шагов.
– Конный. Ночью обесточивают трамвайные линии, чтобы не возникало неприятных ситуаций. И потому из транспорта остаются только извозчики. Хорошо, если крытые, сейчас прохладно.