— Что?
— Так, ничего. — Поднял взгляд наверх, щурясь от солнышка.
— Что?! — Дернула его за рукав.
— Да… просто… странное чувство. — Уставился себе под ноги. — Смотрю и понимаю, что женщина, с которой мне легко, просто и интересно… она еще и прекрасна…
Никто раньше не говорил мне такого. Сказано так нежно, что я испугалась. Вдруг послышалось? Или…
Черт, никто не прикасался ко мне так раньше, никто не смотрел так, в самую душу, не окружал таким количеством внимания и заботы… Фух! По дыханию, которое начало сбиваться, вдруг поняла, что совершенно не привыкла к комплиментам. И не умею их принимать.
— И? — Выдохнула я, не зная, что делают в таких случаях. Бегут или бросаются нашею.
Посмотрел на меня.
— Это как-то по-другому заставляет на себя посмотреть, честно.
— Да брось! — Отшутилась я, краснея. — Ты же симпатичный парень.
— Я не в этом смысле.
— А в каком?
Дима замедлил шаг, нахмуриваясь.
— Я жил и вообще ни о чем не задумывался. — Сжал крепче мою руку. — Это как думать-думать-думать о чем-то важном, понимать, что оно вроде бы существует и… бояться попробовать. А потом в один момент… бах! Есть Она. И ты понимаешь, что с ней по-другому нельзя. С ней по-другому и в голову не придет. — Посмотрел на меня, не сбавляя шагу. — И это именно то, что так желалось. Вот, перед тобой. Только еще сильнее. И оно теперь жизненно необходимо тебе. Как воздух.
Заметно нервничая, он вновь ускорился.
— Очень сумбурно, но, кажется, суть я уловила. — Мне приходилось почти бежать, чтобы успевать за своим длинноногим спутником. — И как мне теперь выговаривать тебе, что накопилось?
— А что такое? — Дима остановился, давая мне небольшую передышку, и обратился к Пашке, нагнавшему нас. — Дружище, мы с малявкой на больничном. Так что в кафе не сунемся. Иди один и предъяви Солнцевой доказательства своей любви.
— Ну… ладно…
— Ждем тут.
— Спасибо, — благодарно кивнула я, глядя вслед удаляющемуся Павлику, — мне бы не хотелось появляться там сейчас даже с сыном хозяина. Все-таки я на счету, как хороший работник. А тут вроде как на больничном, и гуляю. А вступаться за меня… Нет, так не могу. Неловко.
— Да? — Дима теперь держал меня за обе руки. — А я об этом даже не подумал. Просто решил, что ты хочешь мне что-то сказать, поэтому отправил его одного.
— Ага, — кивнула я, — но пока ты держишь мои руки, мне тяжело с тобой ругаться.
— Ругаться? — Улыбнулся он. Отпустил мои руки и растерянно потер татуировку на шее. — Слушаю тебя внимательно.
Я тряхнула волосами, заставив его невольно перевести на них взгляд.
— Скажи мне что-нибудь… неприятное, что ли. Чтобы настроиться!