А руки… Для меня уже стало чем-то привычным не размыкать их, когда мы были вместе. И это было самым приятным открытием последних дней. Просто держать за руку своего человека. Знать, что он рядом. Не отпускать. Кайфовать!
И да, если отпустить их, Димкины руки тотчас принимались отбивать ритм на любой плоской поверхности. Он даже в дверь стучал ритмично. Или тут же хватал карандаш, пытаясь заполнить рисунком чистое пространство листа, стола или моего предплечья — да всего, что попадалось ему на пути.
А еще я узнала, что синтезатор изобрели для того, чтобы было, куда ставить пиво. А еще… а еще! Черт, и как меня до сих пор не порвало от впечатлений, а?!
Полдень воскресенья. Уйти незамеченной из дома опять не вышло. Сознаюсь — виновата была сама. Надела короткие шортики, заметила в зеркало, что все волдыри на бедрах светятся красными звездами, и долго копалась, пытаясь отыскать вариант подлиннее.
Потом выбирала подходящий топ, расчесывалась, пила лекарства, выдавливала последнюю каплю духов из флакона… А когда была, наконец, готова, упрямый бык с кольцом в носу уже надевал свои кроссачи в коридоре и лыбился на меня с довольным лицом.
— Ты куда? — Осторожно спросила я, сетуя на свою нерасторопность.
Брат пошевелил носом. Его новая дурацкая привычка после идиотского пирсинга.
— Я видел, там Димонский подъехал. Куда поедем-пойдем?
Плакать или смеяться?
Лишь пожала плечами. Блин, ладно, мне все еще было смешно. И когда Пашка успел стать таким приставучим, словно клещ? Может, это и к лучшему?
Завтра первый день в универе после больничного. Еще живы воспоминания, как поступил со мной Игорь. Честно, не могу поверить, что Дима может завтра сделать так же. Зайдет, сядет подальше и будет делать вид, что не знаком со мной. Он же не такой? Нет? Нет ведь?
— Куда пойдем? — Повторил свой вопрос брат, пожав Диме руку.
Тот стоял, навалившись на свой черный «БМВ», и смотрел на меня сквозь черные стекла очков. Улыбался. Казался таким милым и родным, что я даже забыла, что он оценивающе меня разглядывает. Да, первый раз в шортиках перед ним. Захотелось даже покрутиться, позволяя его глазам скользнуть по всем открытым участкам.
Вместо этого подошла, приникнув щекой к его предплечью и подставив лицо для поцелуя. И шею. И вообще себя всю.
Рядом кто-то закашлялся.
— Может, придумаешь уже что-нибудь, чтобы избавиться от него, а? — Шепнула, когда Дима наклонился, медленно вдыхая запах моих духов. Эти слова даже заставили его притормозить. Оторвался от моей шеи, выдохнул, беззвучно смеясь. Нужно было настоять. — Прошу тебя, сил уже нет. Самое время для нового гениального плана.