— Что?! — Обернувшись на визг, спросила Аня и отпустила руки.
— Ага. — Горько усмехнулась я, быстро уходя прочь.
Еле отыскала в горе одежды свой кардиган, закуталась в него и выбежала в темноту ночи. Красивые дома, тихая улица, фонари и ни души кругом. Спокойно, пустынно.
Сначала я шла быстро, то и дело всхлипывая и вытирая слезы, потом сняла босоножки и поплелась босиком вдоль по улице уже медленнее. А куда мне был обежать? Это же глупо. Ни от себя, ни от судьбы не убежишь, как ни старайся.
Не чувствовались камни под ногами, веточки и песчинки. Я шла на подгибающихся ногах. Прокладывала путь вдоль незнакомых улочек, сворачивая то налево, то направо, пытаясь по каким-то внутренним приборам отыскать дорогу к реке, ведь вода всегда меня успокаивала. Еще с детства. Шла-шла. Но никак не находила. Двигалась от одного островка света, подаренного одиноким фонарем, до другого. Пока не заплутала совсем.
Небо было черным, его поглотила тьма. Ночной воздух дышал прохладой, принося с собой запах черемухи и ландышей. Я брела, размазывая слезы по лицу, и думала только о том, что мы могли бы сейчас вдыхать эти ароматы вместе. Идти неспешно и болтать, держась за руки. Никуда не торопясь.
Заглядывала внутрь себя, и везде находила его. Любовь к той или иной его черте, любовь ко всему, что он из себя представляет. К его нежности, к чувству юмора, к улыбке, искрящейся солнечным светом.
Да. В нем столько жизни, что рядом так легко чувствовать себя живой. Наполненной, настоящей. Просто быть собой. И мне сейчас хотелось отдать ему свое сердце, душу, всю себя. Потому что люблю. И даже готова в этом признаться. Но некому. Слишком поздно. Любые слова потонут в этой гнетущей тишине. Да и вряд ли теперь это кому-то нужно.
Перед тем, как отключить телефон, я получила сообщение от Ани: «Не из-за Вики. Из-за тебя! Она все ему рассказала». И что-то оборвалось. Словно вскрылся застарелый нарыв. Он тебя временами беспокоил, ты терпела, но могла жить с этим. А потом ба-бах: уже не больно, но ты вся в липком дерьме, которое изверглось из его недр.
И меня заполнило что-то похуже ревности, тоски или обиды. Черный пепел. Осознание того, что больше ничего не будет. Дым, осколки несбывшихся надежд. Прах.
Все исчезло. Сама все испортила. Он не захочет больше знать меня. Никогда. Где же взять силы, чтобы встать, отряхнуться и, гордо задрав кверху нос, идти дальше? Ведь могла же я раньше жить и делать вид, что все устраивает? Так почему же сейчас все как-то по-другому?
И вслед за стыдом вновь накрыла волна гнева. Скрипя зубами, чтобы не зарыдать в голос, ускорила шаг. Ненавижу его! Позволил этой снобке, этой прилипале, трогать себя. Нагло, неприкрыто, у всех на виду. Не убрал ее руку со своей груди. Попадись он мне сейчас, залепила бы пощечину. Со всей силы. Похлеще, чем тогда, в первый раз!