— Куда ты ушла? — Спросил он, взяв меня за локти. — Убежала!
— Я… я не… — После короткого вздоха слова кубарем покатились из меня. — Думала, что ты и она. Не хотела этой разборки. А потом Аня написала, что Вика… она все тебе сказала!
Закрыла глаза. Так наивно. Будто это могло хоть как-то удержать поток вновь хлынувших слез.
— Сказала. — Спокойно подтвердил он, не разжимая пальцев, поддерживающих мои руки.
— Что? Что сказала? — Схватила его за рубашку. Почти повисла, чувствуя, как слова переходят в стон. — Про нас? Про нас с Игорем?!
— Ну… — Его глаза устремились куда-то в ночное небо, затянутое серыми тучами. — Да…
— Еще хуже?! — Я в ужасе хватала воздух ртом. — Что она тебе наплела?
— Нет, — Дима покачал головой. — Этого я тебе точно не скажу.
— Почему?
— Не скажу.
Ярость выпрыгнула из глубин сознания и залила густым жаром лицо.
— Скажи! — Притянула к себе. — Пожалуйста…
— Это все равно неправда. Она многое… приукрасила. — Его глаза улыбнулись. Лицо осталось серьезным. — Я поговорил с Игорем.
Руки Димы медленно опустились. Он больше не касался меня. Видимо, не хотел мараться.
— Что он сказал?! — Меня душил стыд. — Что воспользовался мной, как тряпкой, о которую вытирают ноги?
Пальцы с силой потянули на себя его рубашку. Будто та была виновата в моей ошибке или как-то могла ее исправить.
— Что все вышло само собой. — Дима устало покачал головой.
Меня обожгли эти слова. Затошнило. Сильно, почти нестерпимо затошнило от себя же самой.
— Я сама должна была тебе сказать! — Тело будто покинули все силы. — Прости. Но как я могла… Такое… Он… он… — Меня буквально разрывала на части беспощадная боль. — Я же была девственницей… Мне жить потом не хотелось! Он сделал это и всем рассказал! Всем! А я верила… верила ему…
Горячие ладони опустились мне на лицо, убирая слезы, успокаивая.
— Маша, — его голос бурлил от эмоций, прерывистое дыхание согревало кожу. — Многие мужчины просто боятся быть мужчинами…
— Он — кусок дерьма, а не мужчина! — Сорвалась я, содрогаясь в рыданиях на Диминой груди.
Большая теплая ладонь скользнула по спине вниз. Снова поднялась и зарылась в волосах. Эти приятные поглаживания и крепкие объятия все же помогли мне расслабиться.
— Прости, — прошептала я через какое-то время.
Его рубашка впитала всю влагу с моих ресниц.
— Мужчины могут быть жестокими. — Выдохнул Дима, убирая волосы с моего лица. — И твой брат знает это, поэтому пытается тебя оградить. Не сердись на него.
Я посмотрела в его глаза. В свете фар они казались темно-синими. Встревоженными, трепещущими, но полными заботы и ласки.