Трудно было сохранять спокойствие, когда сознание еще не прошивало молнией осмысления, но уже затягивало туманом смутной догадки.
Кафе? Знал, где найти? Что за…
Брат ведь не мог так со мной поступить?
И в эту секунду ярким красным покрывалом меня накрыла злость. Такая острая, жгучая, что тяжело стало сохранять лицо. Улыбка сама сползала вниз напряженными уголками рта.
— Хотел сделать сюрприз, — произнес на выдохе, пытаясь вернуть лицу беззаботный вид.
Из моих ноздрей в это время вырывался разве что не огненный пар.
Этого я и опасался. Именно об этом предупреждала интуиция. Шестой чувство. Чуйка. Называйте, как хотите. Знал, что Илье она тоже понравится! Так и вышло!
Но чтобы он так поступил…
Руки сами сжались в кулаки, зубы заскрипели.
— Разве ты не знаешь, во сколько я заканчиваю? — Девушка по-прежнему пыталась разобраться в моих эмоциях. Ловила малейшие изменения в мимике, будто высокочастотный прибор. То и дело хмурилась, но продолжала улыбаться.
— Просто… забыл.
Пожала плечами:
— Понятно. А… как же соревнования? — Продолжала сканировать мое лицо, словно все еще пытаясь отыскать отличия между мной вчерашним и сегодняшним. — Ты же собирался поехать…
Не я, а Илья.
Вот что его так окрылило, что заставило вдруг закончить вынужденный отпуск и снова ввязаться в борьбу за очки на трассе! Свидание с моей девушкой. Которое, конечно же, не закончилось так, как он сказал мне.
Но тогда как? Очень интересно. И от одной этой мысли кровь закипала и колотила в виски, как чертов беспощадный боец ММА.
— К черту соревнования! — Сказал легко, взял ее за руку и немного притянул к себе. По вмиг округлившимся глазам понял, что эту черту они вчера не переходили. Девушка была заметно удивлена моим напором, но хотя бы не вырывалась. Здесь точно можно было не волноваться: мой тюфяк-братец не стал бы лезть с поцелуями на первом свидании. Кишка тонка. А, значит, у меня были все шансы. — Мне… очень хотелось встретиться с тобой.
Прошептал это ей в лицо и осторожно сжал девичью кисть, словно заверяя свои слова тактильной печатью. Между нами больше не осталось ни единого свободного сантиметра пространства, мы стояли посреди площади, плотно прижавшись друг к другу, и я мог даже чувствовать, как сильно бьется в груди ее растерянное и всполошившееся сердце.
Прежде чем сказать хоть слово, она облизнула губы и глубоко вдохнула. Впилась своими темными глазами в мои глаза и несколько раз хлопнула пушистыми черными ресницами.
— Я…
Я ее напугал. Точно напугал.
И мне вдруг стало страшно, что все испорчено.
— Прости, — улыбнулся и закусил нижнюю губу.