Один — здоровенный шкаф с раздвоенным подбородком (будто у него яйца к лицу приросли). Помнится, именно он мне вломил там, в квартире. А другой — шепелявый задохлик, его я видел первый раз в жизни.
Кто они, вообще, такие?
— О, крикливый попался. — Покатился со смеху шкаф. Навалился задом на край бильярдного стола и спрятал пушку в кобуру под пиджаком. — Сейчас Геннадьич придет и все тебе расскажет.
Я все еще оценивал свои шансы на побег.
— Кто такой? Какой, на хрен, Геннадьич?!
И где мне искать свою девушку? Я чертовски виноват перед ней, и не дай бог, узнаю, что ее кто-то хоть пальцем тронул… При мысли об этом у меня напряженно сжались челюсти, начало пульсировать в висках.
— А ты не внал, у кого татьку угонял, фмертник? — Хихикнул шепелявый, потирая руки.
— Вы, ребят, наверное, ошиблись. — Выпрямился, облизав разбитые губы. — Перепутали меня с кем-то?
Правый мой глаз видел плохо, вероятно заплыл.
— Нет, мы по адресу. — Кажется, шкафоподобному чуваку ужасно нравилось рассматривать мое изрядно помятое лицо.
— Не уверен. — Я отрицательно покачал головой. — Здесь какая-то ошибка.
В голове до сих пор не укладывалось, что такого могло произойти. Не могла же Нина отнести собаку хозяевам и все рассказать? Я ж ей ничего плохого не сделал, чтобы так поступить.
— А ты знаешь такого… — Здоровяк воздел глаза к потолку, вспоминая. — Тимофея Левицкого?
Мое сердце пустилось вскачь, понеслось прочь из моего тела, прочь отсюда, далеко, куда-то к океану, где обросло льдом и утонуло в пучине отчаяния. Я чуть не задохнулся и открыл рот, как дебил, не сумев даже скрыть своих эмоций.
— Значит, по адресу. — Усмехнулся шкаф и взглянул на часы.
— Я не знаю никакого Геннадьича, парни. — Сказал почти жалобно и громко сглотнул. — Отпустите, а?
— Красавчик! — Бугай сложил руки на груди и оценивающе оглядел меня с головы до ног. — Ты тачки дорогие угоняешь, а хозяев, значит, совсем не пробиваешь?
Нет. Над этим в последний раз работал Тим. В последний раз… Шестеренки в моей голове лихорадочно завертелись.
— Здравствуй, молодой человек. — Раздался скрипучий голос.
Я поднял голову. Дряхлого вида мужичок бесшумно вошел в помещение, сделал несколько шагов и остановился в паре метров от меня. Шкаф с шепелявым тотчас вскочили по стойке смирно и метнулись ко мне.
— Привет. — Дерзко ответил я.
А как по-другому? Передо мной стоял какой-то шут, настоящий клоун. Престарелый лысеющий колобок, щедро обработанный автозагаром, в цветастом шелковом японском халате, голубых тапочках на босу ногу и с чупа-чупсом во рту. Ладно бы, сигара, но он был, мать его, с чупа-чупсом! Петушила неощипанный!