Стук сердца. Мат. Липкие ладони. Мат, звенящий гулом в ушах. Крики. Мои дрожащие колени. Попытки сделать невозмутимое лицо. Снова мат. Метания мужика и его попытки дозвониться в Полицию. Все словно сквозь туман.
Тошнота.
Улучив удобный момент, двинулся на негнущихся ногах прочь. Обернулся лишь единственный раз перед тем, как нырнуть в плотную завесу дождя снаружи. Хозяин Феррари носился по пустому парковочному месту, как курица с отрубленной головой, размахивал руками и кричал кому-то что-то в трубку.
Я еще ускорил шаг, стараясь не бежать, чтобы не привлекать внимания. Холодные капли больно хлестали по лицу. Со всех сторон мерещились сирены полицейских машин и визг шин. В висках гулко стучала кровь. Как в замедленной съемке: подошел к тачке, достал ключи, непослушными руками вставил их в замок, еле повернул.
Машина показалась мне тогда единственным возможным спасением. Сядешь в нее — и на несколько мгновений будто спасся от всей этой кутерьмы. Но совсем не вовремя упал зонт. Прямо в лужу. Нагнулся и поднял его, открыл дверцу, с размаху швырнул туда вместе с чемоданом.
Сел за руль и только тогда понял, как сильно дрожат руки. Уставился на свои ладони и шумно выдохнул. Не помогло. С силой ударил по ободу руля и зарычал.
Соберись, тряпка! Соберись!
Зажмурился сильно, затем медленно открыл веки. Картинка перед глазами плыла и размывалась. «Все хорошо, — попытался себя успокоить. Хорошо. Яйца в кулак, и вали отсюда».
Завел тачку и молнией рванул со стоянки.
Кирилл
Боксы Славы Шумахера прятались за ржавыми фасадами обычных гаражей одного из спальных районов города. Тихий неприметный кооператив, куда ставят свой транспорт на ночь жители сразу нескольких близлежащих домов. Никаких лишних глаз, шума и ненужной движухи. Все свои.
В ворота одного из таких гаражей я и постучался, убедившись, что слежки за мной нет. Условный стук — раз, два, три, раз-два. И калитка с облупившейся на ней краской со скрипом отворилась. Быстро оглядевшись вокруг еще раз, резво нырнул внутрь душного помещения.
Слава, стоявший сбоку, поспешил закрыть за мной дверь сразу на два засова. Обычный мужичок алкашного вида с мешками под уставшими глазами и старым кепончиком на голове «а-ля Ленин», только с перевернутым назад козырьком. Невысокий, щупленький, с сероватым лицом и сильными руками. Пожалуй, он даже выиграл бы в армрестлинг любого бугая — когда с утра до вечера крутишь гайки или возишься с кузовными работами, сильнее всего тренируются именно кисти рук и пальцы.
— ЗдорОво! — Он протянул мне перепачканную ладонь.