музыку, ты проникаешь во внутренний мир этого человека. Это безумно увлекательно.
Я слушала его и все больше влюблялась. Казалось, у нас тысячи общих тем и куча времени в запасе! Мы пару раз попили чай вместе, Саша даже поел на ночь, несмотря на мои протесты. При всем своем разгильдяйстве он был поразительно сообразителен и умен. Смешил меня до слез, рассказывая байки и употребляя свои забавные
выражения, не забывал делать комплименты. Казалось, что за один этот разговор по телефону кардинально переменились и я, и мое отношение к жизни. Сашка заряжал своим позитивом и оптимизмом, делился мыслями, облаченными в простые и понятные каждому слова. Покорял своим жизнелюбием.
Я уже лежала под одеялом, как и он, а на часах была половина пятого утра. Уши горели, конечности затекли, когда он вдруг сказал:
– Ты прости меня, принцесса, совсем забыл, что тебе уже сегодня
утром на работу!
– Что, уже наговорился? – Мне совсем не хотелось ни спать, ни
класть трубку.
- Н-е-е-т! Но ты будешь зевать и засыпать на работе. А я буду чувствовать себя виноватым. Давай-ка будем вешать трубки и засыпать.
– Тогда ты клади первый.
– Спокойной ночи!
– И тебе!
И мы, как дети, играли еще минут пять в «положи трубку первым».
– Ну все, уже светает. Сладких снов, моя принцесса!
– Тебе тоже споки-ноки.
– Сладких снов, сексуалочка! Я завтра вечером позвоню, можно?
– Конечно, звони. А когда?
– Ну, в котором часу ты придешь домой?
– Часов в девять-десять. Позвонишь?
– Как нет-то! Позвоню. Тогда до завтра. Пока!
– Пока. Целую... – Но он уже не услышал, в трубке раздавались
короткие гудки.
Вроде как расстроилась, но ненадолго, ведь сердце уже шептало мне
о новом неизведанном чувстве, а разум... К черту разум!
Прошло пять минут, и я уснула в ожидании нового дня с улыбкой на
губах. Я была счастлива, как никогда прежде в жизни!
Сколько?
Сколько уже прошло времени? Сутки? Неделя? Больше?
Столько вопросов, и ни одного ответа. Я снова проваливаюсь в сон, словно в обморок, а когда прихожу в себя, ничего, кроме темноты, вокруг не вижу. Боль в черепе то накатывает, то отступает, то перемещается от глаз к затылку.
Обнаруживаю рядом с железным корытом пластмассовую емкость с жидкостью. Наощупь она похожа на литровый кувшин для подмывания, а внутри плещется что-то затхлое с запахом плесени и ржавчины. Собрав все силы, подтягиваю к животу больные затекшие перебитые ноги и сажусь. Держа правой рукой кувшин и зачерпывая ладошкой левой руки это подобие воды, жадно пью. Даже если эти нечистоты родом из канализации, мне все равно. Оставшимися каплями я умываю лицо или, точнее сказать, размазываю по нему грязь.