— Знаю, как ты её бережёшь — всех распугал, — махнула рукой Арония. — Только вот одна Евдокия здесь и хозяйничает.
— Не хозяйничает она! Это я ей временно дозволил! — огрызнулся Михалап, понимая, что Арония права.
— За грошик? Ну, да ладно. Что было, то прошло, — заключила Арония. — Что дальше-то делать будем?
— Ежели ты про меня, так я ей этот рублевик назад возверну! И в этих ваших кровных делах больше не участник! Я его ить и сам хотел вернуть, — обижено заявил Михалап.
И незаметно вздохнул — рублевик-то жалко отдавать.
— Сделаем так, Михалап! — решила Арония. — Ты молчи пока про этот наш разговор. И рубль свой пока побереги. Пусть Евдокия думает, что всё по-старому. Пусть приходит. Я с ней сама разберусь. Ну, а теперь — кыш отсюда! Я спать хочу!
— Понял. Ухожу! — попятился домовой и, схватив с полу свой мешок, мгновенно взмыл вверх.
* * *
«Ну и дела-а! — удивлялся домовой, забившись в свой пыльный угол на чердаке. — Это, и правда, что ль, Ларка была? С виду, вроде, похожа. Только брови у ей погуще стали, да волосы ещё больше отросли. Рука только уж больно крепкая. — Почесал он ухо. — Да и характер появился — наш, кубанский, казачий. Вот что значит — сила. Такая пусть и дале живёт в Акимовой хате. А я уж как-нибудь буду ей по хозяйству помогать, пусть вот токо с Дунькой разберётся. А то ведь это ещё бабка надвое сказала — кто из их верха-то возьмёт. Уж больно молода Арония да опыта у ей маловато в этих ведьминских баталиях. Жалко будет, если Евдокия её уходит, — вздохнул он. — Токо путёвая хозяйка появилась… Надо, видать, подсобить Аронии».
После того как домовой Михалап запрыгнул на потолок и исчез, Лара уснула не сразу.
Cегодня она приняла боевое крещение, впервые вступив в единоборство с существом из иного мира. И пусть это был всего лишь домовой — зловредное, но, в общем-то, безобидное существо, тысячелетиями живущее бок о бок с человеком и, за долгое время, отчасти уподобившееся ему. Разве она, когда была ещё Ларой, могла о таком помыслить? Как? Схватить домового за ухо? Угрожать ему? Это невозможно! Да и нет их — ни домовых, ни оборотней — это всё выдумки деревенских старушек и сказочников.
Но став Аронией — всего-то поменяв паспорт — она вдруг даже мыслить стала по-другому. Будто на её сознание, способное видеть, слышать и действовать далеко, раньше был накинут некий колпак. Как на ловчего сокола. Теперь оно будто распахнуло крылья и стало нашёптывать ей странные вещи:
— Сила, данная по праву рождения, даёт много. Но кому много дано, с того много и спросится. Будь справедлив к слабым и будь жёстким к сильным.