«Раньше — занятой учёбой, — вздохнула девушка, спеша по заснеженной улице к остановке. — Теперь-то у меня совсем другие интересы, к которым ни учёба, ни качество еды не имеют никакого отношения».
Да и Прошу — вспомнилось ей — еда мало интересовала. Был бы хлеб да квас с молоком. Лишь иногда бывая на кордоне, она харчевалась у Марьи, жены младшего брата Андрея. Он, хоть в пластуны и не сгодился, но казаком стал справным. Детей им с женой бог не дал, вот Марья и ошивалась вечно на кордоне. То обстирывала кого-то — за деньги, то кухарила — тоже не бесплатно. Хотя готовила Марья ещё хуже, чем стирала — вечно в стирку щёлок экономила, а в борщ — заправку. Да и хлеб у неё был не пропечён. Есть кубанская поговорка: «Умила Марья готувати, та не умила подавати». А Марья ни «готувати», ни «подавати» не умела, но харчевателей у неё всегда было полно. Красивая она баба да языкатая, вот ей всё это и сходило с рук. Так что, стряпня из кулинарии по сравнению с Марьиной — это просто деликатесы…
«Ой! О чём это я? — спохватилась Арония. — Причём тут Марьина стряпня? Я ж в институт еду — заявление подавать. Тут бы подумать надо — что мне делать дальше?»
Сев в маршрутку, Арония и принялась размышлять на эту тему.
Может, ей попытаться применить вновь обретённые пластунские способности? Вряд ли они ей «присгодятся» в борьбе с нарушителями Покона — там нужны совсем другие умения. Тогда на что же батько Фома намекал, приказав ей не давать пощады врагу? Он не из тех казаков, кто зазря слова на ветер бросают. Не на ловлю же оборотней и ведьм он её благословлял? Этим пластуны — сами, порой, похожие на ведьмаков — никогда не занимались.
А что если ей заняться воспитанием бойцов-пластунов? Как Проше, под старость, Хотя, надо заметить — сейчас этих тренеров кунг-фу, айкидо и прочих восточных единоборств, как горбуш на нересте. Но про пластунов что-то она не слышала. Возможно, это хорошее дело — возродить эти техники? Но где же взять учеников? Мало кто согласится отдать своего ребёнка на обучение девчонке без образования. Ведь у неё — кроме неоконченного педвуза — нет ни солидных корочек, подтверждающих её способности к этим техникам, ни престижных призов победителя состязаний и единоборств. Один лишь сон в активе да жизнь, прожитая Прошей. Но в это ж никто не поверит. К тому же, отбор для этой спортивной секции должен быть очень строгим. Далеко не каждый ребёнок способен стать пластуном. Она помнит, как тщательно Проша отбирал учеников. И на реакцию проверял, и на сообразительность, и на чувствительность, и на гибкость, а главное — на бесстрашие. За десяток лет он воспитал-то их всего… тринадцать. Арония даже сейчас помнила всех этих мальцов по именам. Штучный товар. Казаки ведь из рода в род защитники отечества, они гордились такими сынами. А сегодня всё по-другому. Любой родитель, узнав, что его чаду на несколько месяцев завяжут глаза — срок обучения технике иного виденья у всех ведь разный — посчитает это издевательством. И не позволит с риском для жизни, бродить ему по улицам с завязанными глазами. А уж давать ему в руки острые режущие предметы и вовсе посчитает невозможным. Не говоря уж об обратной адаптации — процесс привыкания глаз к свету довольно длителен и мучителен. Помнится, Прасковье, снявшей повязку, её глаза поначалу даже мешали. И лишь закрыв их, она могла подключать свой третий глаз и внутреннее видение.