— Я сестра Кореде.
Мухтар делает большие глаза.
— Та самая?
— В смысле «та самая»?
— Та, которая навещала меня?
— Ох, они рассказали вам?
— Кто «они»?
— Медсестры.
— Медсестры? Нет, нет, я сам помню.
— Что вы помните?
В палате холодно, руки леденеют так, что их покалывает.
— Я помню ваш голос. Вы со мной разговаривали.
Кожа у меня смуглая, но вот кровь хлынула к ногам, и я наверняка побледнела. А как же все те исследования, которые хором утверждают, что коматозники не осознают происходящее вокруг них? Тейд вообще-то говорил, что мои посещения Мухтару на пользу, но я подумать не могла, что коматозный больной меня слышит.
— Вы помните, что я с вами разговаривала?
— Да.
— А о чем, помните?
Когда мне было десять лет, я отстала от мамы на рынке и потерялась.
Мы пришли за помидорами, вернонией, раками, паприкой, кайенским перцем, овощными бананами, рисом, курицей и говядиной. Список необходимого я держала в руке, но уже выучила его наизусть и проговаривала вполголоса.
Мама вела Айюлу за руку, я шла за ними. Я не сводила взгляда с маминой спины, чтобы не потерять ее в море людей, которые локтями прокладывали себе путь от лотка к лотку. Вдруг Айюла что-то увидела, наверное, ящерицу, и решила ее поймать. Она вырвала ручку из маминой хватки и бегом от нее. Мама машинально бросилась следом.
Я отреагировала с секундным опозданием. Тогда я не знала, что Айюле понадобилась ящерица. Мама только что шла передо мной, быстро, но без неожиданных рывков, а тут вдруг понеслась прочь.
Я бросилась следом, но быстро потеряла ее из вида и остановилась. Внезапно я оказалась среди чужих в незнакомом, пугающем месте. Сейчас ощущения примерно те же, что тогда: сомнения, страх, уверенность в том, что со мной случится страшное.
Мухтар хмурит брови и пожимает плечами.
— Урывками.
— А что вы помните?
— Пожалуйста, присядьте. — Мухтар показывает на стул, и я сажусь. Обрывать разговор нельзя. Я ведь делилась с этим человеком самым сокровенным, уверенная, что он унесет мои секреты в могилу. Смущенно улыбаясь, Мухтар пытается заглянуть мне в глаза. — Зачем вы это делали?
— Что именно? — уточняю я, не узнавая собственного голоса.
— Навещали меня. Мы с вами незнакомы. Чувствуется, даже мои родные почти перестали заглядывать в больницу.
— Им было нелегко. Ну, видеть вас таким.
— Не надо их оправдывать.
Мы оба молчим, не зная, что говорить дальше.
— А у меня внучка родилась.
— Поздравляю!
— Мой зять утверждает, что она не от него.
— Ой, ничего себе!
— Вы замужем?
— Нет.
— Вот и хорошо. Брак — это не то, чем его принято считать.