— Вы говорили, что обрывочно помните мои рассказы?
— Да. Удивительно, правда? Тело вроде бы спит, а мозг работает, cобирает информацию. Просто невероятно.
Мухтар куда разговорчивее, чем мне казалось, и очень активно жестикулирует. Легко представляю его в университетской аудитории, c неподдельной страстью рассказывающим студентам о чем-то, совершенно им не интересном.
— Так вы многое запомнили?
— Нет, совсем не много. Помню, что вы любите попкорн с сиропом. Вы мне попробовать советовали.
У меня дыхание перехватывает. Кроме Мухтара об этом известно только Тейду, а Тейд не из болтунов-приколистов.
— Больше ничего не помните? — тихо спрашиваю я.
— Что-то вы нервничаете. Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, да, хорошо.
— Вот, у меня вода есть, если нужно…
— Спасибо, я в порядке. Что-нибудь еще вспоминается?
Мухтар разглядывает меня, склонив голову набок.
— Да, вспоминается, как вы рассказывали, что ваша сестра — серийная убийца.
Что заставило меня откровенничать с телом, в котором еще теплилась жизнь? На поверхность сознания всплывает неприятный ответ — шанс добиться желаемого. Я решительно прогоняю эту мысль, встречаю взгляд Мухтара и смеюсь.
— А кого она убила, я не уточняла?
— Нет, такого не помню.
— Чего и следовало ожидать. После комы очень сложно отличить сон от яви.
— Мне тоже так подумалось, — кивает Мухтар.
Окончательно убежденным он не кажется, либо со страху мне слышится в его интонации несуществующая подноготная. Мухтар не сводит с меня глаз, пытается разобрать что к чему. Нужно сохранять профессионализм.
— Вас головная боль не мучает?
— Нет… Не мучает.
— Хорошо. А бессонница?
— Порой бывает.
— Хм… Если начнутся галлюцинации…
— Галлюцинации?!
— …не пугайтесь, просто сообщите доктору.
Вид у Мухтара встревоженный, и мне становится немного стыдно. Я поднимаюсь со стула.
— Отдыхайте, а если что-то понадобится, нажмите вот на эту кнопку.
— Пожалуйста, посидите еще немного! У вас такой приятный голос.
Узкое лицо Мухтара похоже на маску, самое выразительное в нем — глаза. Я встаю, отодвигаю стул в угол палаты, поправляю вещи, которые и без того лежат на местах, а его глаза неотрывно следят за мной. Они меня нервируют.
— Простите, сэр, но мне нужно возвращаться к работе.
— Разве, находясь здесь, вы не работаете?
— К вам прикреплена другая медсестра. — Я растягиваю губы в улыбке, делаю вид, что читаю его карточку, потом направляюсь к двери. — Мистер Яутай, я очень рада, что вам лучше, — говорю я и выхожу из палаты.
Через три часа Бунми сообщает, что Мухтар попросил перепоручить уход за ним мне. Йинка, прикрепленная к нему изначально, пожимает плечами: ей совершенно все равно.