Меня так и подмывает признаться, рассказать, что стало с Феми, спасти эту беднягу от неизвестности. Я прокручиваю возможное признание в голове: «Извините, но моя сестра вонзила нож ему в спину, а потом под моим чутким руководством сбросила труп в лагуну». Представляю, как это прозвучит. Представляю, что случится потом.
— Послушайте, мне очень…
— Педжу?
Незваная гостья вскидывает голову: по подъездной аллее идет моя сестра.
— Что ты здесь делаешь? — осведомляется Айюла.
— Ты видела его последней. Я знаю, ты что-то недоговариваешь. Скажи, что случилось с моим братом!
Айюла в комбинезоне — из моих знакомых комбинезоны умеет носить только она — и ест мороженое, которое наверняка купила в магазинчике за углом. Она прерывает трапезу, но не потому, что растрогалась словами Педжу, а потому что помнит: чем бы ты ни занималась, в присутствии убитого горем человека свое занятие нужно прервать. В один воскресный день я потратила три часа, разъясняя сестре это правило этикета.
— Ты думаешь, он… мертв? — спрашивает Айюла слабым шепотом.
Педжу начинает плакать. Айюлин вопрос словно снес преграду, за которой она так отчаянно пряталась. Всхлипы громкие, драматичные. Педжу дрожит, хватает воздух ртом. Айюла облизывает мороженое, потом обнимает Педжу свободной рукой. Несчастная плачет, Айюла гладит ее по спине.
— Все будет хорошо. Все образуется, — шепчет Айюла.
Какая разница, кто утешает Педжу? Сделанного не воротишь. Получается, только убийца ее брата способна на честность. Только Айюла осмелилась предположить, что Феми мертв, и что с того? Педжу следовало лишить разъедающей душу надежды на то, что Феми еще жив, и никто, кроме Айюлы, на это не отважился.
Айюла хлопает Педжу по спине и с безысходностью смотрит на мороженое. Такое не полижешь, оно уже растаяло и капает.
— Кореде, можно тебя на секунду?
Я киваю и следую за Тейдом в его кабинет. Едва закрыв дверь, он расплывается в лучезарной улыбке. Я краснею, но не могу не улыбнуться в ответ.
Тейд сегодня выглядит особенно здорово, дело в свежей стрижке. Обычно он консервативен и стрижется чуть ли не под ноль, но за последнее время волосы у него отросли, и теперь затылок и виски короткие, а на макушке оставлена дюймовая длина. Ему так идет.
— Хочу кое-что тебе показать, но пообещай сохранить это в секрете.
— Ладно.
— Обещай!
— Обещаю хранить это в секрете.
Напевая себе под нос, Тейд подходит к своему столу и что-то достает. Коробочку. Не просто коробочку, а бархатную, для кольца.
— Кому?! — взвизгиваю я. Словно есть или когда-то были сомнения относительно того, кому это кольцо предназначено. И кому не предназначено.