— Я тут думал о своих воспоминаниях, и кое-что прояснилось, — начинает Мухтар.
Честное слово, для такого разговора я слишком устала. На сегодня мой лимит сил исчерпан. Возможно, Мухтар вспомнит мои откровения целиком, включая место, куда мы сбросили трупы, и на этом все закончится.
— Предположим, чисто теоретически предположим, одному человеку известно, что некто совершил тяжкое преступление. Этот некто ему очень дорог. Как поступит человек? — Мухтар делает паузу.
Я откидываюсь на спинку стула и внимательно на него смотрю. Отвечать нужно предельно аккуратно, ведь я по неосторожности дала Мухтару шанс засадить нас с сестрой за решетку. Да и в чем его интерес, я пока не представляю.
— Из чувства долга этот человек обязан сообщить в полицию.
— Да, обязан, но подавляющее большинство не сообщит, верно?
— Разве?
— Большинство не сообщит, потому что мы инстинктивно предрасположены защищать тех, кого любим, и хранить им верность. Да и невинных в этом мире нет. Загляни в родильное отделение. Все те улыбающиеся родители и их новорожденные дети, кто они? Убийцы и жертвы. Да, да, каждый из них. «Самые любящие родители и родственники совершают убийство с улыбкой на лице. Они заставляют нас уничтожать свою самость, а это мини-убийство».
— По-моему, немного…. — Фразу я не заканчиваю. Слова не идут.
— Это цитата Джимми Моррисона. Я на такую мудрость притязать не могу. — Мухтар посасывает свое звездное яблоко. Он молчит в ожидании моей реакции.
— Ты собираешься кому-нибудь рассказать… об этом?
— Вряд ли слова бывшего коматозника прозвучат убедительно там. — Большим пальцем Мухтар показывает на дверь, отделяющую нас от внешнего мира.
Мы оба молчим. Я стараюсь замедлить бешеный пульс. По щекам текут непрошеные слезы. Мухтар не говорит ни слова. Он дает мне время осознать, что кто-то понимает, какие испытания я прохожу; что кто-то меня поддерживает.
— Мухтар, тебе известно достаточно, чтобы засадить нас за решетку до конца наших дней. Почему ты хранишь секрет? — спрашиваю я, вытирая лицо насухо.
Мухтар берет еще одно звездное яблоко и морщится от резкого вкуса.
— Твою сестру я не знаю. Твои коллеги говорят, что она красавица, но я ее не видел, поэтому она мне неинтересна. А вот тебя, — он показывает на меня, — знаю. Ты мне интересна.
— Ты не знаешь меня.
— Знаю. Я проснулся благодаря тебе. Твой голос звал меня. Я до сих пор слышу его во сне.
Мухтар — сама лиричность. Мне тоже будто сон снится.
— Я боюсь, — почти беззвучно шепчу я.
— Чего?
— Ее нынешний парень… Она может…
— Так спаси его!