Когда я промчался мимо, главарь банды еще так и стоял, красно-скользким памятником анатомического музея. Не в силах даже закричать, только расширенные глаза поблескивали. Оставив позади умирающего главаря и висящего головой и ногами вниз колдуна, я оказался рядом с перегородившими дорогу мобилями. Один из них, слева, уже висел в воздухе и постепенно уменьшался в размерах. Металл и человеческие тела внутри сжимало беззвучно и неумолимо, с кажущейся простотой – как бумагу. Это явно Гомер: с чувством, толком, с расстановкой действует.
Справа от меня вспыхнуло огнем – вот там уже и крики раздавались, и вопли. А это Доминика решила показать, что тоже умеет искажать реальность с помощью стихии. Один за другим резуны превращались в бегающие факелы – ведьмочка действовала спокойно и точно.
Передо мной же оказался самый большой грузовик – тот, на капоте которого распят нагой избитый пленник. Вскочив ногами на седло, я со спины скакуна перепрыгнул на кабину. Короткое движение, удар через крышу – и сидящие внутри умерли. Я соскочил дальше, в открытый кузов. Здесь собралось не менее пятнадцати резунов, которые уже даже пытались стрелять. Замелькали мечи, послышались крики, хлестнула по сторонам кровь – краткий миг, два скользящих пируэта, и я скользнул по всему длинному кузову, оставляя за собой умирающих.
Последним передо мной оказался совсем юный бандит, с несоразмерно большой для него винтовкой – он даже не успел изготовить ее к бою. Зато характерные говорящие татуировки, говорящие о том, что юность опыту не помеха, на лице у бандита уже были. Удар я нанес навершием гарды, кроша ему челюсть и ломая лицевые кости – так, что один глаз даже выскочил из глазницы. Юный бандит от удара улетел из кузова на землю, в полете схватившись за лицо. Пока даже не понимая, что несмотря на то что жив, все хорошее для него уже закончилось.
Спрыгнув вниз и переступив через тонко заскулившего резуна, я медленным шагом двинулся вперед, к стоящим дальше мобилям. Рядом с ними уже сгрудилось несколько десятков бандитов. В меня непрерывно стреляли – на активированном еще в момент атаки силовом поле перед глазами я видел вспышки плющившихся пуль.
Кстати да: вдох, выдох. Забыл даже, что дышать можно. В принципе, правильно забыл – в моменты атак, при активированном генераторе щита если хочешь жить долго, то учишься экономить воздух. Но сейчас передо мной не те противники, с которыми это требуется.
Навстречу стреляющим резунам я специально шел медленно. Времени на то, чтобы их вешать – как полагается по всем законам божеским и человеческим, у нас сейчас нет. Но нужно, чтобы они почувствовали, что умирают. Пусть это и неприятный процесс, но надо, надо. Никто из стражей границ меня просто не поймет, если узнает, что эти твари умирали быстро и легко.