Естественно, в нашем посольстве я оказался единственным, кто так болезненно и резко отреагировал на ввод советских войск в Чехословакию»[121].
Вообще-то в подобной ситуации русские офицеры выбирали один из двух возможных путей: пулю в лоб или рапорт об отставке. Олег Антонович, который в своей книге восхищается нравами прежних времён, выбрал третий путь, невозможный для русского офицера, — предательство. И выбрал он его до Чехословакии, очевидно тогда, когда представители МИ-6 сделали ему конкретное предложение: «Если не хочешь, чтобы твои руководители узнали, что ты скрыл, что мы с тобой уже встречались, — давай помогай нам. Иначе тебя вышибут из КГБ с „волчьим билетом“».
Подтверждается элементарно: Мартынов в своих докладах Центру вспоминал про поездку домой в 1967 году.
Нелегальные разведчики тоже ездят в отпуск в родные края. Не каждый год и, разумеется, не по строгому графику, утверждённому в соответствующем отделе кадров. Путь на Родину обычно проходит через какие-то страны, причём в Портуспанию (мы предупреждали, что с географией у нас проблемы!) может въехать дон Педро Зурита, а оттуда через несколько дней отправится в Шведляндию герр Стиг Карлсон, зато неделю спустя куда-нибудь, например в Великие Луки, приедет… Ну, это уже не важно, кто и куда, ибо к двум предыдущим личностям этот приехавший не имеет ни малейшего отношения. Примерно так.
А теперь то, что рассказывал нам Вадим Михайлович:
«— В конце 1990 года в „Собеседнике“ появилась статья о беглом разведчике Олеге Гордиевском. Там и фотография его была… На следующий день я купил также „Комсомолку“ — ещё два материала о нём же, где говорилось, что в такое-то время он работал в Копенгагене.
Я вгляделся в фотографию: это он, сотрудник легальной резидентуры, который нас во время отпуска [1967 год] через границу переводил! То есть сажал нас на пароход, идущий из Дании в Россию. Тогда мы отдали ему наши паспорта, а он нам вручил матросские книжки, с которыми мы и прошли на борт судна.
— Когда вы передали паспорта, в каком виде они были?
— В конверте запечатанном, разумеется. Но что ему стоило вскрыть? Он же разведчик… Вскрыл, списал данные — и всё»[122].
Повторяем в очередной раз: это был 1967 год, задолго до пресловутой Пражской весны. Если Гордиевский тогда ещё и не работал на англичан, то явно готовился к измене, создавая себе «задел» для предательства. И уже совершенно точно, что в 1970-м, когда были арестованы Мартыновы, он перешёл ту черту, за которой нет возврата.
Вспомним его громкую фразу: «Я буду всеми доступными мне средствами бороться с этой системой». Доступным оказалось лишь одно средство: предательство, а «система» персонифицировалась в двух маленьких девочках, которые по его милости попали в тюремную камеру.