.
Разумеется, наивно думать, что всех этих многочисленных сержантов-«инициативников» встречали в советских резидентурах с распростёртыми объятиями и возились с каждым из них по несколько месяцев…
Зато можно понять, что принять единственно верное решение — определить, опознать по-настоящему нужного человека было очень трудно.
К сожалению, ошибки случались, порой они стоили очень дорого — особенно для самих «заявителей», потому как для разведки это чаще всего была «упущенная выгода», подсчитать её не так уж и легко.
Ничего объяснять не будем, дабы не свалиться в «ужастики», и ограничимся примером из книги (и личного опыта) уважаемого Бориса Николаевича Григорьева. Было, что резидент и посол не поверили «инициативнику», желавшему передать в Советское посольство некий секретный документ, причём бесплатно. Наши чиновники решили, что это провокация…
«Через несколько дней в газетах появилось таинственное сообщение о том, что датской полицией арестован сержант объединённого штаба командования северной группой войск НАТО при попытке передать секретный материал представителям одной из стран Варшавского блока. Сержанта ожидает военно-полевой суд.
Благодаря бездарному поведению начальства мы не только упустили из рук важную для страны информацию, но и подвели хорошего человека „под монастырь“. Вычислить сержанта при тотальной слежке за воротами консульства со стороны ПЭТ>{80} особого труда не составило»[152].
В данной ситуации немного утешает лишь одно: в Дании, в отличие от ряда более южных стран, изменникам голов не рубили.
Чтобы не смущать читателя описанием наших «проколов», сошлёмся на пример точно такого же просчёта, допущенного «главным противником»:
«ЦРУ совершало множество ошибок. Когда бывший сотрудник американского отдела ВГУ>{81} передал в 1963 году в посольство США в Москве пачку секретных документов, там сделали с них копии, а оригиналы вернули в наш МИД. Американцы подозревали, что Александр Черепанов, добровольный кандидат в шпионы, был агентом-двойником, пытавшимся „всучить им дезу“. Это было не так: Черепанов был арестован, а затем казнён»[153].
Ну что ж, как сказано в пьесе Мольера: «Ты этого хотел, Жорж Данден!»
Из вышеописанного делается однозначный вывод, что работа с добровольными «заявителями» совсем не проста.
Борис Александрович создал целую систему работы с «инициативниками» и не отвергал «заявителей», пока сам всё как следует не проверит и не «прощупает». А он это делать умел: коллеги говорили, что это у него было от бога. Недаром, повторим, председатель КГБ высоко ценил генерала Соломатина.