С ходу начался очень спокойный, на удивление спокойный — ведь я-то пребывал в некотором волнении, потому как моим собеседником был генерал, заместитель начальника разведки — разговор. Юрий Иванович спросил: „Чем вы сейчас занимаетесь? Чем раньше занимались? Как ваши успехи? А кто ваши родители?“ — и прочее, прочее. Но, кстати, как я понял, о моей работе, то есть чем я занимался, он кое-что знал…
И настолько у нас был хороший разговор, что — удивительное дело! — моё волнение сохранялось лишь в первые минуты, а потом я как-то легко и просто себя почувствовал, словно встретился с близким мне человеком, буквально — со своим отцом! Это было удивительно! Генерал — ну… мы ведь тогда привыкли, что генерал — это большой руководитель, небожитель какой-то, — а тут совершенно спокойный, душевный человек. Очень уважительно разговаривал!
Так как он, что называется, „был в теме“, прекрасно знал особенности самых жёстких контрразведывательных режимов, то ясно и просто дал мне разъяснения, как нужно вести себя в таких-то случаях, в таких-то, детально поинтересовался моим заданием и скорректировал его. Кстати говоря, именно он присвоил мне оперативный псевдоним для работы в резидентуре: „Мигель“, допустим. Взял первую букву от моей фамилии и пришпандорил ещё несколько.
Эта встреча произвела на меня глубокое впечатление: я увидел не только профессионала высочайшего класса, но и прекрасного, незаурядного человека».
И вот, кстати, как характеризовал генерала Дроздова, говоря о нём как о руководителе Управления, Владимир Александрович Крючков. Да, их отношения были сложными, но данная характеристика представляется вполне объективной:
«Длительное время возглавлял эту службу опытный, влюблённый в свою профессию генерал-майор Дроздов. В прошлом сам был на нелегальной работе, однажды сыграл роль фашистского офицера. Знал каждого сотрудника лично, гордился ими, их успехами, переживал неудачи, когда попадали в беду, делал всё, чтобы выручить. У него почти никогда не сдавали нервы»[258].
О том, каким замечательным человеком был Юрий Иванович, мы скажем ещё не раз (как может быть иначе в книге, написанной для серии «ЖЗЛ»?), но тут напрашивается вопрос: он что, всегда был таким хорошим, добрым, внимательным и заботливым? В любом случае, для всех и каждого — «отец родной»?
Давно нам знакомый генерал-майор Семён Семёнович уточняет:
«Были у него — не сказать, недоброжелатели, но где-то он, может быть, по отношению к кому-то строго поступил, где-то, возможно, и несправедлив был, всяко в жизни случается… Явных любимчиков у него не было, но он отдавал предпочтение тем людям, от которых ожидал либо результатов конкретных, либо вообще серьёзной работы. По отношению к работе людей оценивал».