Действительно, всякое случалось, так что Юрий Иванович мог быть и жёстким, и категоричным, а порой, к сожалению, не совсем справедливым — впрочем, об этом, о его позиции по отношению к провалившимся (точнее — преданным) нелегалам «Вестам» мы уже говорили.
А вот ещё рассказали нам о таком случае:
«Дроздов не любил нечестности. Не предательства, разумеется, об этом и речи нет, просто нечестности. Случилось, что когда мы „выводили“ нелегала, то один из сотрудников с ним „пошептался“. Попросил: мол, ты потом вызови меня, связь-то двусторонняя была: „Дашь телеграммку, так и так, есть вопросы, — а я бы с удовольствием в той стране побывал, где ты будешь… Не сейчас, разумеется, через два-три годика“. Об этом узнал Дроздов — и на том всё закончилось. Сотрудника он сразу же перевёл в другое подразделение».
Есть, очевидно, необходимость кое-что объяснить. Прежде всего, со стороны нелегала это не был «заклад» или «стук» — он был обязан доложить руководителю о любом сомнительном моменте. Слишком серьёзные правила у этой «игры», слишком дорого пришлось бы платить за ошибку. Понятно, что сотрудник Центра не имел возможности съездить туристом в интересующую его страну, да и понимал, что вряд ли начальник Управления разрешил бы ему просто так прокатиться за счёт «конторы». Но была ли у нелегала стопроцентная уверенность, что этот самый сотрудник не имеет каких-то далеко идущих тайных планов? Известно ведь, что предают только свои — кто может утверждать, что его предал враг? Это было бы даже не смешно.
Мы уже знаем, что, к сожалению, измены были, в том числе и в нелегальной разведке. Не среди самих нелегалов, недаром относившихся к «золотому фонду» советской разведки, но, пусть и крайне редко, среди тех, кто обеспечивал ту самую «линию Н», работу нелегалов.
Наверное, первый в этом плане удар по Дроздову как начальнику Управления «С» был нанесён в 1982 году.
Вот что вспоминал Леонид Владимирович Шебаршин, бывший в ту пору резидентом в столице Ирана:
«В Тегеране случилось худшее из того, что может произойти в разведке — измена. <…>
В Тегеране 2 июня исчез и не объявился до сих пор мой подчинённый Кузичкин.
Сейчас история этого человека достаточно хорошо известна. Связался с английской разведкой, продавал наши секреты, выдавал людей. Работал долго, за деньги…»[259]
Прервём рассказ резидента и повторим, что в основе предательства могут лежать лишь два человеческих порока: жадность и трусость. Леонид Владимирович, как видим, писал о том, что бывший его сотрудник торговал секретами, — это жадность. О вариантах приходится говорить потому, что бывший майор Кузичкин, как и вся подобная публика, упорно рассказывал что-то про свои идеологические мотивы…