«Однажды наши соседи пригласили нас на ужин — отблагодарить, потому как мы ухаживали за их котом, когда они уезжали в Англию на Christmas>{127} — у них это обязательно, на Christmas все должны быть дома. Не то что у нас куда-то все убегают… Мы были в гостиной, рассматривали какие-то картины, хозяева вышли — вдруг я поворачиваюсь и вижу, что на журнальном столике лежит книга „Анна Каренина“ на русском языке. Муж её не видел, я подошла и по-французски ему о том сказала. Он отвечает: „Смотрим картины!“ Возможно, хозяева где-то неподалёку стояли и подглядывали, как мы будем себя вести… Но мы эту книгу как бы не заметили. Через какое-то время они появились — ничего не спросили, ничего не сказали. Представляете, как нам жарко было?»
А вот что рассказывал Геворк Андреевич Вартанян:
«Мы возвратились в свою страну после очередного отдыха на Родине. Гоар пошла в парикмахерскую. Лето было, у них там перед салоном палисадник такой, Гоар в кресло села, а я пошёл гулять. Вернулся через час — смотрю, она под каской, под колпаком этим, сидит. Я её спрашиваю: „Когда ты закончишь?“ Она в ответ на чистом русском языке: „Жора, я скоро заканчиваю!“ Меня, конечно, с места сдуло! Но никто не обратил внимания»[269].
Хотя, подумал уже потом Вартанян, при том количестве языков, которые они с Гоар Левоновной знали, можно было оправдать ответ хоть по-китайски…
Всякое случается! Нелегалы, они хотя и особые, но ведь тоже люди, а потому ничто человеческое, так сказать… И всё-таки это по-настоящему особые люди — и отношение со стороны руководства к ним было особенное.
Генерал Владислав Николаевич свидетельствует:
«Дроздов любил нелегалов — и нелегалы любили его. До него были начальники Управления нелегальной разведки, после него были, но второго такого, как Дроздов, — не было. Я видел, как светились лица нелегалов, когда они встречались с Юрием Ивановичем. Я слышал оценки, которые он давал, а он такой, жестковатый, был. Но когда начинали говорить о нелегалах — он менялся. Он считал, что это в нашем деле самое главное — „товар штучный“, „товар особый“, „золотой фонд разведки“ — такого же нигде нету, кроме как у нас…»
В чём же именно проявлялась любовь Юрия Ивановича к нелегальным разведчикам? Что это значит?
Генерал Сергей Сергеевич Яковлев трактует это так:
«Память у него была феноменальная — это поражало. Даже у меня такое глубокое убеждение сложилось, что каждый нелегал, с которым он встречался, думал, что он у него находится в центре внимания, что он постоянно и только о нём думает! И это подтверждалось на встречах. Потому что вдруг Юрий Иванович вспоминал: „А что с твоей такой-то связью?“ Связь эта возникала годы назад — но он псевдоним называл, и это нелегала приводило в шок и трепет, даже умиляло. В этом плане он был руководителем высокого уровня…»