Не менее важные задачи решала и сама наша внешняя разведка через ГДР, создавая на её территории возможности проникновения и нашей агентуры и разведчиков в западные государства»[100].
Но возвратимся к Николаю Павловичу, к его рассказу, попутно задаваясь вопросом: при чём же здесь Юрий Иванович Дроздов?
Итак, Николай Павлович рассказывал:
«Мы знали, что в Греции сотрудники немецкого посольства обычно проводят свободное время после работы в ресторане, находящемся неподалёку от их диппредставительства. Тогда мы послали туда моего агента — псевдоним „Роланд“, чтобы он разыскал одну секретаршу. Она была внучатой племянницей фельдмаршала Кейтеля>{49}, того самого, что подписывал капитуляцию Германии. „Роланд“ съездил на две недели и выяснил, что её перевели в Париж.
Там он её в конце концов и нашёл. Здоровенная дылда — но и наш парень был ничего, под два метра, — очень некрасивая. Очевидно, военные опекали её как родственницу Кейтеля: она работала секретарём в военном атташате. „Ромео“ несколько раз с ней переспал, но большой симпатии она у него не вызывала…
Но, к счастью, через несколько дней она взяла его к своей подружке, тоже из посольства, у которой был день рождения. Та была посимпатичнее, пофигуристее… А потом оказалось, что это — секретарша резидентуры БНД>{50} в Париже. Первая девка увидела возникшую симпатию и отошла в сторону. Правда, перед тем у неё с подругой было выяснение отношений… И он остался с той, со второй. Он не всё время сидел — приедет, две-три недели покрутится по „легенде“ — и уезжает. „Куда ты?“ — „В Аргентину! В Буэнос-Айрес“. Потом опять приезжает…
Почему мы на неё ставку сделали, а не на эту дылду некрасивую? Во главе резидентуры БНД в Париже тогда был зять Гелена>{51}. И он тоже, кстати, к этой девке похаживал…»
Останавливаемся, чтобы уточнить:
«Со дня основания организации Гелен постоянно укреплял семейственность в ней и особенно усилил эту тенденцию после образования БНД. К этому времени в службе образовался настоящий семейный клан, который не только участвовал в шпионаже, но и оказывал влияние на политику секретной службы»[101].
Что ж, вполне по-грибоедовски: «Ну как не порадеть родному человечку?» Хотя основатель БНД уже ушёл на покой, дух его ещё витал в Пуллахе>{52}, а его кадры вершили политику Службы. Париж — одна из лучших мировых столиц, но если, можем предположить, у резидента КГБ там дел и забот хватает, то у резидента БНД их, очевидно, будет гораздо меньше — «блатное место», так сказать. К тому же, исключительно по причине своего родственного положения, парижский резидент получал важные материалы информационного плана, предназначенные для руководителей более высокого уровня. Материалы, разумеется, проходили через его секретаршу, а при наличии «определённых», скажем так, отношений с ней можно было и кое-что обсудить в неформальной обстановке. Хотя бы пожаловаться на очередную глупость «наших идиотов в Пуллахе», потому как если вести подобные разговоры с кем-то иным, даже с собственным заместителем, это может иметь вполне предсказуемые негативные последствия — «подсидят» запросто!