— Всё в порядке, — довольно заметил доктор Пауэр.
— Ушёл осмысливать! Его чуть не одолели! Невиданное событие! — усмехнулся доктор Донэл.
— Да он просто трус! — воскликнула Танита. — Его только немножко укололи!
— Он просто осторожен, — пояснил доктор Пауэр. — Король, как и все головоногие моллюски, отличается осмотрительностью и не стремится рисковать, если не уверен в победе. Батискаф слишком велик и недоступен, как добыча. Поэтому он, получив предупреждающий укол, предпочёл ретироваться. Но сделалал всё возможное для поддержания своего статуса.
— И как он быстро отреагировал! — гордо заметил профессор Боэн, будто сам только что совершил тот мощный бросок к скале. — Это говорит о его разумности и смекалке.
— Ну вот, опять за своё! — отмахнулся доктор Пауэр. — Не выдавай дивиденды досрочно, досточтимый профессор. Возникает логический вопрос — почему этот Король сидит тут и не вступил в контакт с нашей цивилизацией? Или, например — сейчас, с нами? Я пытался, он не ответил. Значит — он ещё не владеет ни телепатией, ни начатками общительности. Спрут-одиночка, морской хищник, вот он кто этот наш Король. Такие всегда разумны до определённого уровня.
— Нам это ещё только предстоит выяснить, — не согласился профессор Боэн. — Почему ты так категоричен?
Исследователи вокруг только посмеивались, расходясь и восхищённо комментируя размеры благополучно улизнувшего Короля. Под привычную перепалку биологов, учёные вновь принялись за работу, а батискаф, вырвавшись из разъярённых объятий Короля, продолжил свой спуск вниз, в кромешную тьму. Камеры автоматически выдвинулись, механические руки дотошно продолжили сбор данных. Доктор Пауэр и профессор Боэн, вспомнив, наконец, о деле, принялись регистрировать отобранные образцы флоры и фауны. У иллюминаторов опять остались только студенты, наблюдающие за внешней обстановкой.
Пошли пятые сутки спуска.
И хотя члены экспедиции были по-прежнему погружены в научные исследования, всех волновало огромное неизученное пространство, открывающееся перед ними, раздвигающее свои глубины. И они всё чаще, оставив свои приборы и графики, подходили к иллюминаторам, хотя у каждого имелся свой монитор, транслирующий картину спуска с разных бортов и ракурсов. Но казалось что здесь, у иллюминатора, они ближе к таинственному пространству за ним, лучше его чувствуют. Островки жизни за бортом становились всё скуднее. Жизнь обитателей здесь окончательно превращалась в выживание. Но зато — какие это были обитатели! Просто фантастические образцы природы планеты! Как будто их батискаф спускался не вглубь родного океана, а погружался в неизведанный Космос, где обитали иные виды жизни. Профессор Боэн и доктор Пауэр даже перестали ссориться, лихорадочно осваивая невероятную информацию и отлавливая не самые огромные образцы фауны. Хотя взять-то хотелось именно их. Но они это компенсировали всеми возможными способами: съёмками, сканированием, замерами.