Оуэн сам не заметил, что поднялся над камнем вверх, пылая как раскалённый вулкан, а огненные сполохи энергии, носящиеся вокруг него, были видны за километр. «Спасайтесь! Уничтожу! Сожгу!» — гневно вопила алая окраска гигантского спрута, распространяя вокруг страх и ужас. И все живые существа — рыбы, крабы, черепахи, мальки, — до этого мирно копошащиеся вокруг, мгновенно поняли этот сигнал и разлетелись, кто куда, и попрятались в расщелинах и зарослях.
«Что это с ним? — в панике думали они. — Куда бежать? Что он задумал?».
Фью, который в этот момент возвращался, увидев столь разгневанного и неузнаваемого друга, вмиг, не рассуждая, свечой взмыл вверх, высоко взлетев на поверхностью вод.
«Что это с ним? — воскликнул он про себя. — С ума он сошёл, что ли?»
Оуэн заметил мелькнувшего поодаль и тут же умчавшегося Фью и… опомнился. Он снова сел на камень и расслабился, постепенно приняв обычную окраску. Только все его три сердца — основное и два возле жабер — бились с такой силой, что всё тело содрогалось. Он медленно приходил в себя…
«Юрий! Юрий! Прости!» — почему-то повторял он…
Краем сознания Оуэн понимал, что избежал сейчас чего-то… недостойного. Но пока не мог осмыслить всей глубины своего падения. Сейчас его поддерживала только мысль о Юрии. Юрий поймёт, простит его за то, что… ?
— Что случилось, Оуэн? — услышал он вдруг его голос.
— О, прости меня, Юрий! — горестно воскликнул спрут. — Я, кажется, совершил поступок, недостойный морского философа. Я хотел сделать зло людям…
— Да, я уже всё увидел, — вздохнул Юрий и надолго замолчал.
Оуэн уже решил, что — как это нередко бывало — тот просто, молча, покинул его. И, наверное, был прав — нельзя простить древнее разумное существо, опустившееся до такой низости, как ненависть к ближним.
— Я - монстр и моё место в музее! — виновато бормотал Оуэн. — Если бы не Фью, убегающий от меня, как от какого-нибудь кровожадного чудовища, я бы натворил бед. Мой ГП вышел наружу и я не достоин звания разумного существа.
В ответ тишина. Но Юрий был тут. И он ответил:
— Да, Оуэн, нам с тобой ещё очень далеко до Иисуса, благословляющего убивающих Его. Далеко и до Гоши, позволяющего избивать себя, чтобы научиться терпению, прощению и бесстрастию. Но мы работаем над собой, не так ли? Да, ты позволил себе покраснеть и выйти из себя, Оуэн. Но я уверен, что в следующий раз ты, поработав над своим ГП, только покраснеешь, — пошутил он. — Эволюция плюс самосовершенствование. Ты же никому не причинил вреда. Просто вы, спруты, очень… нервные, что ли. В следующий раз держи себя в руках — то есть в щупальцах — покрепче.