— А от меня чем-нибудь пахнет?
— Не знаю. Ничем. Ты один такой, наверное, — задумчиво протянул Фью. — Хотя, обычные осьминоги всегда пахнут — осторожностью, раздумьями. От других тоже всяко несёт: голодом, страхом, вожделением, материнством, довольством, любопытством. А от тебя — ничем. И ещё — знанием. Как будто ты это имеешь в себе, сразу и всё вместе. Но без запаха. Без эмоций, что ли, а лишь знанием.
— Интересно, — хмыкнул Оуэн. — Ну, может, потому, что я никаких тварей живьём не ем. Не привношу в себя ничьи запахи. И во мне не присутствуют эмоции съеденных мною существ, как у других. А чем пахнет от дельфинов?
— О, от нас всегда пахнет радостью и путешествием! А ещё — любовью. Мы любим друг друга и весь мир!
— Правильно, — кивнул Оуэн. — Я тоже вас такими считаю. Но мне бы очень хотелось, чтобы вы стали ещё и мудрыми.
— Зачем? Мудрость поглощает радость, — отмахнулся Фью. — И ничего не даёт взамен.
— Так уж и ничего?
— А что она дала тебе, например? — хитро спросил Фью.
— Я могу видеть жизнь вперёд. И даже то, что было раньше. И знаю, как устроен мир. Иногда это помогает выжить.
— А мы, дельфины, не хотим знать будущего. Мы живём настоящим. Наш мир устроен просто — мы берём то, что радует, то, что мир даёт нам сам. И проходим мимо того, что нас огорчает. И этому же учим детей. Вот и вся мудрость. А если не выживаем в какой-то ситуации — принимаем это легко. Другие сородичи продолжают жить и радоваться за нас. Такова жизнь.
— Ну, что ж, — согласился Оуэн, — неплохая философия. И таковы ваши традиции. И они, наверняка, неплохи, коли позволяют вам выживать так долго.
— Что значит — долго? У нас не такой уж длинный век. По крайней мере — черепахи и киты живут дольше. А киты ещё и мудрые и потому одинокие, как ты.
— Долго, это значит, что вы, дельфины, относитесь к одному из древнейших Видов на планете. Вы существовали ещё во времена, когда мир был совсем другой. Это десятки миллионов витков планеты назад. И всегда вы были прекрасно адаптированы к среде обитания. Многие Виды уже давно вымерли, а вы остались. Планете вы нравитесь, наверное. Вы, дельфины, улучшаете её… самочувствие.
— Ой, великолепный спрут, ты меня не запутывай! — рассмеялся Фью. — Я вот сейчас ничего не понял из твоей речи про эти миллионы и Виды. Хотя нет, в общем-то, ясно. Ты считаешь нас, дельфинов, полезными для планеты. И это приятно.
— Ну, в общем, да. Иди-ка ты, дружок, наверх, вдохни разок. А то мы с тобой опять заболтались.
— Ага. Я мигом. Здесь же совсем близко.
И, бодро махнув всеми своими плавниками, он устремился вверх, весело хапнув и проглотив по дороге пару зазевавшихся селёдок.