– Пьер? И ты, Жанна? Что вы тут делаете? – удивилась она.
– Позовите Катрин, пожалуйста, – вместо ответа попросила Жанна.
– Конечно. Она уже всем рассказала, что у вас скоро свадьба!
Через несколько минут Жанна и Пьер были уже внутри. Пьер поежился, узнав большой зал, где ему перед всеми пришлось рассказывать, почему он хотел открыть ворота и впустить отца мадемуазель Изабель. Сейчас в этом холодном и полутемном зале тоже собрались все: и хозяева замка, и их внучка. Катрин, растерянная, стояла у самого выхода – она не знала, можно ли ей остаться. Но никто не обращал на нее внимания, и она замерла в дверном проеме.
– Ну, рассказывайте, – Бернар Вексен перевел взгляд с Пьера на Жанну. – Вижу, что-то случилось.
Пьер опустил голову и, запинаясь на каждом слове, повторил все то, что рассказал Жанне. Катрин тихо охала, слушая, и потом не выдержала.
– Хоть бы Уиллу сказал сразу. Эх ты.
– Его хотят повесить во время ноябрьской ярмарки? – быстро уточнил Вексен.
– Да.
– Так она начинается со дня на день. И за это время отсюда уже никак не добраться до Ноттингема. Никак.
Жанна стояла далеко от стены и не могла на нее опереться, поэтому ей пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть. Она замерла, силясь вдохнуть поглубже – нет, вдохнуть хоть как-нибудь – и вдруг встретилась с глазами Изабеллы.
– Неужели ничего нельзя сделать? – тихо выдохнула Изабелла.
Аньес Вексен быстро посмотрела на мужа и, поймав его взгляд, с сомнением покачала головой.
– Да, – кивнул в ответ хозяин замка. – Ты думаешь про Фонтенвро? Нет, Аньес. Я знаю, Алиенора его очень ценила и, может, пришла бы на помощь. Но отсюда до Фонтенвро – три дня пути, это в самом лучшем случае. А скорее – четыре. Тем более осень, все дороги размякли. Да оттуда потом до Ноттингема – еще дальше, чем от нас. Мы только напрасно потеряем время.
– И никак не успеть?
– Я должен попробовать. Морем куда быстрее, мы должны попытаться. Хорошо, что Жиль еще не уехал. Если на пути не слишком уж размыло дороги, мы уже к вечеру будем в Гавре. И я, и он знаем надежных моряков, которые могут взяться за переправу сразу на север. Куда-нибудь в Скегнесс. Спрошу у них, они лучше знают. А там останется пара дней пути.
– Четыре дня отсюда – при самом лучшем раскладе. При самом лучшем, – коротко повторила Аньес. – А ярмарка эта уже вот-вот начнется.
– Мы еще поборемся. Может, его решат повесить под конец ярмарки, в последний день, чтобы побольше народу узнало, чтобы зеваки из окрестных деревень в город приехали и деньги свои там оставило. Может, казнь почему-то отложится. Мало ли что может быть. Все, я пошел за Жилем – и в путь.