Жанна смотрела на него, не отрывая глаз. Она очень-очень хотела попросить, чтобы ее взяли с собой, но понимала, что это невозможно. Хоть она и была дочерью коновала, и выросла в деревне, но верхом на лошади сидела только несколько раз в жизни, а ехать могла лишь неспешным шагом. Лишь один раз она неслась на коне во весь опор – но тогда ее удерживал Робин, и ничего не было надежнее его рук. Зачем она так рвалась в Ноттингем? Она и сама не понимала. Какой от нее толк? Но… если они ничем не смогут помочь, но успеют к самой казни, – она придет на эту проклятую рыночную площадь. Точнее – пришла бы. И он наверняка встретил бы ее взгляд. И знал бы, что он не один.
***
Робин мог домчаться из Йорка до Ноттингема за пару дней, но жалел коня и поэтому ехал куда спокойнее, чем можно было. Но все равно на третий день уже стоял на кухне «Восьми лап» и болтал с хозяйкой.
– Знать я ее не знаю, но слышать слышала, – Дженни кивнула Робину и снова повернулась к большой кадушке с тестом. – Как зовут, правда, не знаю. Но про молоденькую вдову, которой досталась в наследство старая харчевня где-то между Ньюстедом и Кимберли, я слышала. Может, это и не она, конечно. Но это все, что мне известно.
– Доеду до этой харчевни – вот и посмотрим.
– Только не говори, что там счет прямо на часы.
– Вот уж не знаю, – Робин улыбнулся. – Да нет.
– Тогда сначала выспишься нормально. А то на тебя смотреть страшно. И даже не вздумай со мной спорить.
– Не буду, Дженни, – снова улыбнулся он. – Спасибо. Если ты мне еще и лохань воды нагреешь…
– Конечно.
Через час он уже лежал, вытянувшись на чистом, хорошо набитом соломенном тюфяке в маленькой каморке за кухней. Стоило закрыть глаза, как начинала мерещиться дорога: облетевший лес, голые черные ветки, размытое дождями месиво вместо утоптанной тропинки. Робин никогда не уставал от дороги – с самого детства, с тех пор, как спалили его деревню, он постоянно перебирался с места на место и редко где оставался надолго. Хотел ли он обзавестись домом? Наверное, нет. Хотел бы – давно бы обзавелся. Иногда он думал, каким мог бы быть их дом – его и Ясмины. Но она тоже была человеком дороги, и тоже, кажется, никогда не сидела на одном месте. И он знал – ей хорошо там, где он. Даже без дома.
Утром, простившись с Уиллом и Дженни, Робин направился в сторону Ньюстеда. Сколько лет он не ездил по той дороге? С тех самых пор, как они с Ясминой нашли в лесу около монастыря умиравшего Гая Гисборна. Много ли разных харчевен и постоялых дворов там на пути? Вряд ли, там же редко кто-то проезжает. Да и Дженни, веселая болтушка и сплетница, могла расслышать что-то не так. Но других ниточек у него не было. Он заглянул в пару придорожных деревенских кабаков, но в одном всем заправляла вредная тощая старуха, а в другом – говорливый парень.