– Ты в отель?
Лида еле сдерживает усмешку. Хальворсен думает, что она ночует в дорогом отеле на Холменколлене, а она лишнюю чашку кофе не может купить.
– Я к метро и вниз. И не слушай никого. Тоже мне, фанатка Люнда. Ты в сто раз лучше Арне Люнда, лучше вообще всех. Ты очень сильный, ты справишься и с отборами этими, и со всем. Только верь в себя. Хотя с этим у тебя все в порядке. Все, счастливо. Береги себя, не болей и знай, что ты самый лучший. И твои поклонники тебя любят, и верят в тебя, и слава…
– Плевать на славу. Отберусь, – кивает он и направляется к гостинице, совершенно уверенный, что Лида за ним пойдет, хотя она только что простилась. В любом другом эта уверенность ее бы взбесила. – Я об этом чемпионате в Тронхейме всю жизнь мечтал. Чтоб не тут, не в Холменколлене, – он кивает на лежащий внизу стадион, – а именно у нас.
– Представляю себе. Помню историю, как в Тронхейме был юниорский чемпионат, а тебя не взяли.
– Как ты это можешь помнить?
– Я что-то не то ляпнула опять?
– Да нет. Просто я вроде никогда нигде это не рассказывал.
- Ты – нет. А тренер твой тогдашний в интервью местной газете рассказал.
– Ммммм, чего он там наговорил?
– Что взяли пацанов, формально на год старше, рожденных в ноябре-декабре, у которых ты всегда выигрывал. А тебя, родившегося в январе, но уже следующего года, отсеяли.
– Ага. Так злился тогда, чуть в биатлон не ушел.
– Уфф. Хорошо, что не ушел. Если б ты еще и стрелял, я бы свихнулась. И так близка.
Они доходят до развилки: направо и вверх – к гостинице, налево и вниз – к метро.
– Все, счастливо, – Лида поворачивает к метро. – Я не могу остаться на завтрашнюю гонку, улетаю сегодня. Ты самый сильный и все сможешь.
– Угу. Чемпионат в марте. Состав утвердят в феврале. У нас, кроме Кубка мира, еще пара местных отборов впереди, – он смотрит на Лиду, прищуривается, в серых глазах пляшут черти. Потом быстро достает из кармана телефон, что-то открывает там. – Думбос, с третьего по шестое января. И Бейтостёлен, десятое-двенадцатое февраля. Вот в Бейтостёлене всех и назовут, – Хальворсен резко разворачивается и быстро идет к отелю.
Лида направляется к метро. Ладно, в Бейтостёлене она уже была, все там знает, все найдет и доберется. А Думбос – это что? Это где вообще?
Времени до позднего вечернего самолета еще полно, но она решает заранее поехать в аэропорт. Там тепло, нет ветра, есть интернет и бесплатные туалеты. Ну и что, что торчать несколько часов. Зато не на улице.
Никаких новостей нет, только Янника спрашивает – не слышала ли Лида что-нибудь про Люнда? Ну мало ли, вдруг хоть краем уха? Лида отвечает, что нет, а потом вдруг следующим сообщением пишет ей про будущие отборы в Думбосе и Бейтостёлене. «И не понимаю, к чему он мне все это рассказал».