Иверсен уносится, не дожидаясь ответа, – впрочем, Эскиль на нее и не смотрит. Он надевает теплую куртку, закидывает рюкзак на плечо, подхватывает лыжи и палки – и вдруг оборачивается к Лиде:
– Эй, ты так целых два часа тут и стоишь? Примерзла, что ли?
Значит, он прекрасно ее видел перед тренировкой.
– Не примерзла. Прости, я… я что-то не так сказала вчера… как-то очень неправильно все получилось… Тьфу, – она выдыхает, – я сейчас опять какой-нибудь ерунды наговорю.
– Валяй, – Хальворсен оборачивается, Лида замечает, что в серых глазах скачут черти. И, похоже, он совершенно не сердится. – Вперед? – он кивает в сторону выхода со стадиона.
Лида молча идет следом. Надо что-то сказать – что она улетает этим вечером, что он самый лучший, обязательно со всем справится и все сможет, что… да много что…
Наверху, у лыжного музея, паркуется большой и неповоротливый автобус, из его дверей тут же появляются шумные туристы с фотоаппаратами. Все сбиваются в кучку возле рослого мужчины – наверное, гида, – и вдруг одна женщина смотрит на Хальворсена и бросается к нему.
– Ой, это же вы? Простите, вы же Эскиль Хальворсен? – по-английски спрашивает она.
– Да, – он поворачивается к подошедшей туристке, улыбается и начинает производить впечатление – становится вдруг образцово-показательным Эскилем Хальворсеном, словно из рекламного ролика лыж или с олимпийского награждения.
Лида смотрит на него, и ей на миг становится обидно – ей он никогда так не искрился – и тут же делается стыдно за то, что так подумала. Она отворачивается, чтобы на него не смотреть, но все равно краем глаза смотрит. И не знает, куда ей деваться, – уйти тихонько? Или дождаться его? Или она его и так уже достала, и лучше уйти?
– У вас же скоро Кубок мира, да? – спрашивает туристка.
– Да, – улыбается Хальворсен.
Лида знает эту улыбку, это его дежурная веселая улыбка хорошего настроения, для автографов и фото с болельщиками.
Эскиль даже приосанивается, кажется.
– Я вас сразу узнала! – повторяет женщина. – Я все-все гонки смотрю по телевизору, ни одной не пропускаю! А Арне Люнд тоже здесь, да? Он такой крутой, я так за него болею, так мечтаю с ним сфотографироваться!