И что значило «приезжай на последние дни»? Он знает, что на другие гонки его не поставят? Или сам не собирается бежать? Лида быстро открывает на телефоне программу чемпионата, хотя знает ее почти наизусть. Да, пожалуй, на все другие гонки в сборной сейчас полно спортсменов посильнее Хальворсена. Что уж там. Тем более ему так ясно давали понять, что его не хотят.
А вот в самой длинной и сложной гонке – нет, сильнее него никого не найти. Есть спортсмены сопоставимого класса, да тот же Люнд. Но в сборной ведь и не одно место.
Значит, на последние дни. Все равно на чемпионате мира, наверное, лишний раз и не увидеться. Интересно, а на тренировки там можно попасть? Может, приехать на пару дней пораньше – с учетом тренировок?
Лида уже и не пытается поработать в автобусе со смартфона – она ищет жилье подешевле и считает, во что обойдется Тронхейм. Хотя… что уж подешевле, – наверное, это будет последний раз… Эскиль в любой момент может уйти, видно, что он еле-еле это тянет. Так что надо жить вместе с командой – так будет больше возможностей его увидеть. Томми наверняка знает, где будет команда. Эх, жаль, она не спросила. Можно было бы спросить, прежде чем послать его к черту. Ну да ладно, он непосылаемый, так что все равно расскажет.
Кстати, ей показалось, или Иселин явно пыталась покрасоваться перед Томми? Зачем ей это? Да она и старше него на несколько лет, если не на целых десять…
После сорока девяти километров Эскиль словно упирается в невидимую стену. Лида много раз, особенно в последние годы, видела, как ему не хватает сил на вторую половину гонки или на последний круг. Но чтобы на единственный оставшийся километр, даже меньше, – такого никогда не было. Он летит впереди остальных с хорошим запасом, на последней отсечке было секунд двадцать, а сейчас еще чуть оторвался. И осталось меньше километра, он уже вкатывается на стадион, остальные где-то за спиной. Остался последний крутой подъем, поворот, спуск и пологий выкат к финишу мимо основной трибуны стадиона.
Он словно ломается перед подъемом – внезапно, почти в один миг. Весь его эталонный ход, стократно разобранный по кадрам на ютубе фанатами, тренерами и комментаторами, рушится. Лида и сама не раз пересматривала эти замедленные съемки – красиво же! И все специалисты говорят, что у него самый чистый коньковый ход среди мужчин. Красивей только у Бьорндалена, но он биатлонист и не считается.
А сейчас от этого хода в один миг не остается ничего – словно Эскилю вдруг стали мешать лыжи и палки. Он, обычно легко взлетающий в любые подъемы под каждый шаг, сейчас еле взбирается в горку. Лида слышит крики болельщиков по-русски: «Петя, давай!» – к середине подъема Хальворсена догоняет Петр Быков, отстававший на двадцать с лишним секунд. А с ним еще и кто-то из немецкой сборной. Догоняют и проходят, словно стоячего. Рядом с Лидой на трибуне смотрит гонку тоненькая светленькая девушка – точнее, она смотрит только на Эскиля, а не на разборки Быкова с немцем за первое место.