Свирель Марсиаса (Шутеричи) - страница 11

Отец отдохнул часок на мельнице, выпил прохладной воды и стакан кофе, потом сел на мула, переправился через реку и в сопровождении двух величанцев, которые должны были проводить его до самого Шен Марене, стал подниматься в гору.

Мы оставались на мельнице до сумерек.

Разве можно забыть когда-нибудь такой день! Мы с Хекураном купались в прохладной журчащей воде, смотрели, как работает мельница, ели мясо, жаренное на вертеле. Мясо изжарил для нас мельник. Но больше всего мне врезалось в память, как мы ловили форелей.

Шкумбин так и кишел рыбой. Здесь водилась горная форель, белая, как пена, с красными и черными крапинками. До чего же красиво она была окрашена! А какая она вкусная!

Отец Хекурана, еще двое мужчин и мельник перегородили реку плотиной метрах в двухстах — трехстах от мельницы. Вода опустилась, и бедная форель осталась лежать на песке. Сколько ее там было! Но кто же мог сосчитать! Мы наполнили ею две корзины и погрузили на мула.

Шкумбин так и кишел рыбой.

Эта красивая рыба металась в грязи, водорослях и песке, выскальзывая оттуда, глубоко ныряла и пряталась в расселинах берегов или под камнями, так что было трудно достать ее; когда же ее все-таки удавалось схватить, она выскальзывала из рук и уплывала. Попадалась и большая форель — величиной с мою руку, и совсем маленькая — с мою ладонь.

В Шкумбине водилась не только рыба. Отец Хекурана нечаянно поймал водяную змею, страшно нас испугавшую. Он забросил ее так далеко и с такой силой, что она вдребезги разбилась о камни.

Попалось нам еще несколько раков, которые нагнали на меня такого же страху, что и змея. Я принялся стрелять в них из лука, но не попал ни разу. Стрелы из папоротника попадали в грязь, и брызги летели на меня. Я забрызгался так сильно, что отец Хекурана смеялся надо мной и говорил:

— Гляди, сынок, да ты стал весь в крапинках, как форель!

В Величан мы вернулись ночью, когда взошла луна. Долгий летний день утомил меня, а вечерняя прохлада, запах хвои и колокольчики мулов усыпили. Я заснул прямо в седле, прильнув к плечу отца Хекурана. Дома меня уложили в кровать без ужина: жалко было будить.

На следующий день я встал, как обычно, с восходом солнца. И, как обычно, протянул руку под подушку, чтобы достать лук. Но лука не оказалось. Я забыл его на берегу Шкумбина. Форели заставили меня забыть даже лук.

Напрасно мы искали его в тот день. Кто знает, что с ним сталось… А мне Хекуран сделал новый лук, еще лучше прежнего.

Спустившись с гор, мы задержались дня на два, на три в Поградеце и в Тушемиште, прежде чем вернуться домой.