На другой день мы прибыли в Величан. Там у отца были друзья, пригласившие погостить у них одну — две недели.
Ну, что вам рассказать о Величане?
Это большая деревня, раскинувшаяся на холмах. Там много воды, а еще больше — груш. В Величане особенно мне запомнились груши. Мокра вообще славится грушами, а среди всех ее деревень особенно славится Величан. Каких только груш там нет! Кисло-сладкая, сахарная, сочная, осенняя, зимняя — да где уж запомнить все сорта, которые разводят в Мокре и в Величане! Груш здесь столько, что ими даже откармливают скот.
В Величане у наших друзей маленьких детей не было. Был всего лишь один сын, Хекуран, парнишка лет четырнадцати, не по годам высокий и не по годам самостоятельный. С ним я всегда и играл. Или, вернее, Хекуран играл со мной. Он водил меня от груши к груше, от родника к роднику. Иногда мы ездили с ним на овцах, на козе или на коровах. Ходили за полевой и лесной клубникой, а если не находили клубнику, то довольствовались и тутовыми ягодами.
Хекуран делал для меня из соломы свистульки. А однажды смастерил лук. Настоящий лук. Он выстругал его из дерева, разукрасил орнаментом из самых разных цветов, а концы лука связал крепким шпагатом. Потом очистил от кожуры стебли папоротника, и получились стрелы, тонкие, как спицы. Я запускал эти папоротниковые стрелы дальше, чем Хекуран мог забросить рукой камень.
Куда бы мы ни шли, я нес лук с собой, перекинув его через плечо, а по ночам клал его себе под подушку. Даже сны видел, как убиваю из лука птиц. Однажды увидел во сне, будто убил из лука бедных ласточек, тех, которые, как я вам уже рассказывал, упали с телефонных проводов, когда мы ехали с караваном по долине Домосдове, и будто бы главный возчик Хюса очень сердился и бранил меня за это.
Я был так удручен тем, что подстрелил ласточек, что заплакал во сне, проснулся и стал звать Хекурана, спавшего в одной комнате со мной.
Вот сколько переживаний доставил мне этот лук! Зато сделан он был действительно на славу.
Что мне еще рассказать вам о Величане?
Однажды мой отец решил поехать в Шен Марене — монастырь на вершине Мокранских гор. Отцу очень хотелось совершить эту прогулку и взглянуть на новые места. Он был еще не стар тогда — всего лет сорока. Меня он не хотел брать с собой, потому что дорога туда была очень трудная. Но все-таки Хекуран и я вместе с нашими хозяевами проводили его до берега Шкумбина, протекавшего на расстоянии часа езды от деревни. Мы оседлали несколько крепких мулов и отправились в путь.
Там, на берегу Шкумбина, среди грушевых деревьев около дубовой рощи, стояла большая мельница. Недалеко от своих истоков, около горы Ленес, узкая и бурная река с грохотом несла свои воды среди белых утесов. Склоны гор, вертикальные, как ножи, сжимали ее с двух сторон, и небо, высокое небо тоже казалось голубой рекой, только спокойной.