— Если это ты, о Андони, умоляю, пощади детей! Удались, чистая душа!
Только ветер, плакавший в стропилах и свистевший среди деревьев и проводов, ответил ему.
Мы молча лежали на полу, не осмеливаясь поднять головы.
Сколько это продолжалось, я не знаю. Но больше стука не послышалось. Медленно-медленно мама выпрямилась, молясь и крестясь:
— О Иисусе Христе! О дева Мария!
В конце концов мы прошли сени и легли спать. Но в ту ночь я спал так же, как вы сейчас спите. Ветер свистел, не ослабевая, отец с матерью всю ночь шептались на своей кровати — где уж тут было заснуть!
Страшные мысли все время лезли мне в голову и не давали сомкнуть глаз. Я залез под одеяло с головой, потому что пугался каждой тени в комнате. Особый страх внушала мне занавеска, слегка шевелившаяся от ветра, который проникал сквозь разбитое стекло.
Назавтра, когда взошло солнце, наступил прекрасный майский день. Зелень, промытая дождем, вершины Шпата прямо против нас и все горы и холмы вокруг блестели.
С великим страхом поднялись мы со своих матрасов. Первым вышел из спальни отец, за ним мать и, теснясь к ней, мы, дети. Над сенями потолок остался таким же, каким был, но мы едва осмеливались взглянуть на него.
Отец опять завел разговор с матерью о вчерашнем событии. Он теперь еще больше уверился в том, что приходила душа Андони. Наверное, Андони соскучился по дому и поэтому пришел к нам в такую бурную ночь. После того как отец обратился к нему, он больше не стучал — ему стало жалко, что он нас напугал.
Так утверждал мой отец. Так же, узнав о случившемся, думали бабушка, двоюродные братья и сестры.
— Пусть теперь неверующие говорят, что нет духов! — возмущался дядя Стефан, самый религиозный во всем нашем роду.
Прошло несколько дней, и по дому распространился запах мертвечины. Особенно остро он ощущался в сенях.
— Наверное, мышь на чердаке издохла, — сказал отец.
Взяв с собой кого-то из соседей, он полез на чердак, чтобы убрать падаль. На чердаке они нашли большого ужа, разорванного на несколько частей.
Несмотря на то что мой отец был религиозным, он любил смотреть на вещи объективно, и неожиданная находка еще больше поколебала его веру в сверхъестественные силы. И смеялся же он потом!
Нам отец так объяснил ужасное происшествие той ночи:
— Наша кошка поймала ужа. Извиваясь, у́ж простучал по полу три раза — столько, сколько у него хватило сил…
Отец долго судачил об этом с дядей, а мать тем временем сожгла невесть сколько свечей на могиле Андони и служила на кладбище молебны за упокой его души. Отец, разумеется, ничего не имел против.