– Юным джентльменам пришлось изрядно постараться, чтобы сманить животное от хозяйки во время прогулки у ворот вашего заведения. Это, знаете ли, требует серьезных теоретических изысканий и определенной смелости, – продолжал восхищаться криптозоолог, не обращая внимания на мрачнеющего с каждым словом директора. – Кстати, как давно вы приняли эту должность?
– Две недели назад.
Сэр Бенедикт прикинул что-то в уме.
– Думаю, нас ждет еще как минимум одна встреча, если, конечно, вы не решитесь ликвидировать и живой уголок, и зверинец. Как там поживает ваша горгулья?
– У нас есть горгулья? – опешил директор.
– Насколько я помню, в последний раз была, – протянул криптозоолог, приподнимая цветные стекла очков, чтобы подробнее разглядеть собеседника. – Правда, очень пожилая, так что, если заметите на какой-нибудь стене каменно-серое изваяние с небольшими крылышками и четырьмя парами рожек, не забудьте послать кого-то из лицеистов ее покормить, а то без питания они окукливаются.
Лицо Бронева отобразило сложную гамму чувств. Похоже, что где-то в здании школы он уже ловил краем глаза древнюю корявую фигуру Юноны и сейчас панически пытался вспомнить где.
– О, да вот, кажется, и она! – лучезарно возвестил доктор, указывая на небольшой выступ прямо напротив двери в кабинет директора лицея. – Кам ту ми, май прешес леди[37].
Сэр Бенедикт привстал на цыпочки, протянул к существу, которое казалось всего лишь каменным горельефом, кончик своего зонта и замысловато поцокал языком. Сверху посыпалась пыль и каменная крошка – скульптура неожиданно пришла в движение, открыла один желтый глаз с вертикальным зрачком и взялась когтистой птичьей лапой за зонт.
– Но она сидит тут с того самого момента, как я впервые зашел в свой кабинет! – вскричал пораженный Ратибор Богданович.
– Ну что ж, бывает, – философски ответил Брут. – Горгульи – идеальные питомцы для забывчивых и часто путешествующих людей, особенно если заняться их дрессировкой и научить охранять дом.
Горгулья перебралась на зонт криптозоолога целиком и благосклонно позволила спустить себя вниз. Потом чудовище пристально посмотрело на Бронева и раззявило клювоподобный рот с рядком меленьких, идеально острых зубок.
– Она голодная? – несколько настороженно спросил директор, но без того ужаса, какого можно было бы ожидать от человека, обнаружившего, что вот уже две недели он входит в свой кабинет под неусыпным оком некормленого древнего монстра.
– Она зевает, – пояснил сэр Бенедикт. – Но принести ей мышку-другую было бы неплохо.
Со знанием дела доктор схватил за плечо одного из вертевшихся вокруг них лицеистов и обратился к нему непривычно приятным тоном: