В довершение своего вечернего костюма доктор достал из кармана круглые очки с фиолетовыми стеклами, снял с вешалки плащ летучей мыши, подхватил зонт и саквояж.
– Зачем вам? Это всего лишь вечер в клубе, да и погода ясная, – удивился такой основательной экипировке Модест Дионисович.
– Никогда не знаешь, в какой момент может пригодиться зонт, – ответил англичанин, виртуозно раскрутив в пальцах свой неизменный аксессуар.
На этот раз Модест Дионисович пренебрег собственным средством передвижения и нанял извозчика.
– Не было еще такого, чтобы кто-то трезвым возвращался из купеческого клуба, – разъяснил он свою предусмотрительность и тут же потребовал от криптозоолога дать вознице обещанный «рупь».
Молча ехали недолго, как ни странно, первым задушевную беседу завел сам иностранец.
– Ну ладно купец этот, семеро по лавкам, а вам-то что нужно от Анфисы Ксаверьевны?
– Что же, вы считаете, что квартирная хозяйка ваша не хороша? – усмехнулся Модест Дионисович.
– Вам не хороша, – уточнил его спутник, сдвинув очки на нос вроде как в желании увидеть истинное лицо собеседника.
Тут-то щеголь впервые и обратил внимание, что глаза у доктора странные – серо-голубые в крапинку, как яйца перепелки.
– Ну что ж, была у меня невеста по любви, – легко, безо всякого сожаления признался Модест Дионисович. – Та скоропостижная женитьба закончилась буквально через полгода, когда выяснилось, что у душечки Зизи я второй муж.
– Анфиса Ксаверьевна тоже не невинная дева.
– Да, но по крайней мере мне не стоит опасаться, что ее супруг лично придет ко мне, чтобы сообщить о своем существовании…
– Раз брак по любви уже был, логично попробовать брак по расчету? – под стук копыт допытывался невесть отчего проявивший интерес к личной жизни своей домохозяйки криптозоолог.
– Есть у женщин достоинства и поболе богатства и молодости, – назидательно сказал Модест Дионисович, ловя своей улыбкой отсветы вечерних фонарей.
– Например, недвижимость в виде барского дома в хорошем районе, доставшегося от покойного мужа ее несовершеннолетнему сыну?
– Вы меня, Беня, с альфонсами-то книжными не путайте, – погрозил пальцем в тонкой перчатке франтик. – Жена для оборотистого человека – лишь база и основа, крепкий домашний тыл, а уж как он на этой основе свои дела поведет, тут только от его талантов зависит. Анфиса Ксаверьевна женщина тихая, хозяйственная, лишних вопросов не задающая – так чего мне еще желать?
Криптозоолог издал какой-то странный звук, который можно было бы принять за смешок, но как раз в этот момент ночная тень скрыла выражение лица доктора. Несмотря на только что вырванное признание, «чичероне», кажется, ему нравился. Модест Дионисович был прелестен в своей скромной жажде наживы, обаятелен, как всякий наглец, и неожиданно честен в отношениях с жизнью.