Начали с ароматной черносмородиновки, закусывали десятиярусной кулебякой, дальше пошла рябиновка, жирная до одурения ушица и каплуны. Гремело на заднем фоне цыганское многоголосье.
– Это еще что, вот вчера была стерлядочка в аршин длиной! – вещал с одной стороны купец с лоснящимися щеками и ладонью правой рубил по левой руке размер чудо-рыбины.
С другой стороны раскрасневшийся бородач, держа в руках винный бокал, до краев полный коньяка, попал в ловушку собственного красноречия на середине длинного тоста:
– …процветания Князьгороду, прямых дорог караванам, границ без пошлин, всем толстой мошны, свободной торговли охотным рядам…
– Еще немного – и он раздаст землю крестьянам, а фабрики рабочим, – сыто и оттого, видимо, благодушно заметил сэр Бенедикт, магическим образом растеряв где-то весь свой английский акцент.
К сожалению, отметить сей странный момент было некому. Модест Дионисович, несмотря на свою субтильность, тоже не чурался ни стерлядочки, ни полагавшейся к ней рябиновки.
– Мне бы пару тысчонок да новый дворянский особнячок, уж я бы развернулся! – развязавшимся языком выплетал свою сокровенную мечту захмелевший «чичероне». – Здесь что? Труха, пыль, история, старье. Совсем скоро делать дела в Князьгороде станут по-другому. И деньги будут лежать не в карманах полосатых шальвар и за голенищами купеческих сапог, а в сюртуках вон тех темненьких господ, современных коммерсантов. Они здесь только потому, что надо, а лица такие, будто на казнь пришли…
Вдруг чья-то массивная, поросшая рыжим волосом рука бесцеремонно отодвинула Модеста Дионисовича, прервав пьяное изложение весьма и весьма трезвого прожекта.
– Где тут у вас укротитель? – гаркнул на ухо франтику голос.
– Я не укротитель, я криптозоолог, – в сотый уже раз повторил Бенедикт Брут, но его никто не слушал.
Иностранца подхватили под мышки и без видимых усилий, несмотря на все поглощенные им расстегаи и уху, потащили куда-то со скамьи.
– Куда вы меня несете? – Доктор пытался отбиваться, но тщетно, длинные ноги в подбитых подковками штиблетах оставляли совершенно явственные полосы на нечистом дубовом полу. Купцы хоть и были на голову ниже залетного гостя, зато уж определенно вдвое тяжелее. Все, что удалось застигнутому врасплох криптозоологу, так это цапнуть прислоненный к скамье зонт.
– Не бойтесь, Беня, это они куражатся! – ободряюще кричал вслед своему подопечному нисколько не обеспокоенный его судьбой Модест Дионисович. – Зато вы сегодня уж точно запомнитесь всему клубу!
Слава «укротителя» не особенно прельщала Бенедикта Брута, но деваться было некуда, силы оказались неравны. Криптозоолога выволокли на двор, огороженный со всех сторон домами, вросшими по подоконник в землю. Всего лишь за какую-то минуту на квадратном пятачке стало не протолкнуться. Предвкушение невиданного зрелища нисколько не отвратило купцов от вкушения пищи, потому многие вышли со стянутыми со стола яствами: пирогами, телячьими ножками, один и вовсе, покачиваясь из стороны в сторону, как родную сжимал в руках упитанную приятно коричневую индейку. В правом углу сверкали браслетами и затягивали что-то бойкое цыгане.