На удивление, иностранец тут же успокоился.
– Ну вот и отлично. Подождем еще пару минут для верности.
– Чего подождем? – спросила сбитая с толку вдова, все еще сжимавшая в руках клочки бумаги.
– Эффекта от столкновения с реальностью, – непонятно ответил доктор и подошел к двери, прислушиваясь. – К счастью, у вас тут не очень толстые стены.
В гостиной было тихо.
Сэр Бенедикт осторожно приоткрыл дверь…
На диване все еще не расправилась вмятина, оставленная грузным седалищем Калины Ипатьевича, рядом с чайным столиком сиротливо валялась желтая перчатка Модеста Дионисовича, выроненная в спешке, но самих воздыхателей и след простыл.
С удовлетворением отметив, что скандал, устроенный Анфисой Ксаверьевной, имел нужный эффект, криптозоолог насмешливо пробормотал себе под нос:
– Ну вот, кажется, теперь это моя вдова.
Боттом первого теста
Воздух манил весной, призывно, неодолимо. Кролень чуть шевельнул розовым носом, отогнал щекочущий запах незнакомых цветов и в очередной раз боднул ближайшую стенку, с оттяжечкой проведя рогами по ее шероховатой поверхности. У этого двуногого гиганта стены были каменные, приятные, не то что у предыдущего.
Ушастого гостя сие обстоятельство радовало, потому что рога чесались все сильнее. Во-первых, росли. Во-вторых, слазила с них потихоньку нежная бархатистая чуть мшистого оттенка кожица, скрывавшая под собой гладкую костяную поверхность.
Кролень еще раз повел носом и почувствовал – зовут.
Двуногий, что привез невиданного зайца в Великороссию, звал своего невольного подельника «косым», что было даже не кличкой, а так, прилагательным. Другие, ему подобные, пытались имена давать, но ни у одного кролень не задержался настолько, чтобы начать откликаться.
Да и что в имени? Звали-то не по имени.
Зов был таким древним, что и не услышать его ушами, он тянул, забирался в ноздри терпким ягодным ароматом. Где-то там, за пределами каменного дома, о который так звучно и приятно чесаться, была Она.
Рассказывал запах косому о хвостике нежной пуховкой, о розовых ушках, прошитых белым волосом, и о мягкой шкурке в рыжеватых подпалинах. И рожки-то у Нее наверняка маленькие, аккуратные – такие в самый раз не для боя насмерть, а чтоб шаловливо ткнуть ими в бок приглянувшегося кавалера.
Без особых колебаний и раздумий (да и нечем там особенно было раздумывать под рогами) кролень начал выбираться из прекрасного каменного дома. Не заботило его ни то, что он слышал этот чудесный запах не в первый раз с того самого момента, как пересек на корабле бескрайние водные глади, ни то, что каждый раз не находил по этому запаху Ее, а всегда попадал в лапы к рыжему двуногому, который купил диковинного зверя на ярмарке в Дублине и доставил в Великороссию.